- Но почему?
- Потому, что я оставил их ради него.
- Но это наш магазин, и это твоя мечта!
- Ты не понимаешь, - вскочил он, - я повел себя, как эгоист, и по молодости мне это было
простительно, но не теперь. Я и так причинил ей много горя, и, похоже, для меня настала пора,
сделать что-то правильно.
Готель все понимала. В первую очередь то, что больше всего Клемана выводило из себя не то,
что умер отец и что у матери могли забрать дом, а то, что у Готель, его жены, а не у её мужа были
средства и возможности это предотвратить. Готель тихо обняла его, как вулкан, способный
взорваться от любого неосторожного движения, и решила не поднимать больше эту тему до
удобного момента. К вечеру следующего дня они прибыли в Лион.
Еще по дороге начался дождь, и когда экипаж добрался до города, его улицы уже
превратились в болото. Готель и Клеман вошли в дом на холме. Мать обняла Клемана и спустя
несколько минут пригласила обоих к столу. Это была женщина шестидесяти лет, одетая в чистое
черное платье, с убранными волосами и ухоженными ногтями. Весь вечер, разговаривая с сыном,
она смотрела на его супругу.
Она сказала, что отца похоронили утром, и она еще не успела переодеться. Дом
действительно оказался большим, что содержать его простой женщине в одиночестве было бы
невозможно. Здесь было всего два этажа, на даже те две комнаты наверху в сравнении со
скромной мансардой Готель, казались дворцовыми палатами, не говоря уже о первом этаже.
Прием вдовы оказался холодным и не приятным для Готель. Скорее всего, она надеялась, что
её "блудный сын" все же одумается и, продав свою "лавочку" в Париже, вернется в "семью", но
ходу вечера и за разговорами, она поняла, что возвращаться никто не собирается. И, конечно же,
по её мнению, виновницей его горячей привязанности к Парижу была Готель. И, возможно, в этом
она была права. Да и сама Готель понимала, что приехала в Лион не ради неё, а потому, спустя
несколько часов, она отпросилась у супруга посетить церковь Сен-Мартен д'Эне. И пока она шла
туда и обратно, под сырым промозглым ветром, она размышляла о том, почему она так
сопротивлялась продаже дома Клемана, и почему идет в ненастную погоду по грязным улицам
чужого города; и все эти размышления её по-настоящему пугали. Ведь именно об этом еще вчера
она говорила сестре Элоизе. О своей дороге, на которой, заглядывая в будущее, Клемана может и
не быть.
Когда Готель вернулась, в доме было темно. Войдя, она опустила мокрый капюшон и
встряхнула от воды одежду. Не став зажигать свечу, чтобы не привлекать внимания к своему
возвращению, она выложила на стол немного подмокший документ и пошла вверх по лестнице.
- Зачем вы это делаете? Ведь вы его не любите, - раздался женский голос из темноты.
Готель остановилась на мгновение, пытаясь разобрать откуда говорят, но так и не поняла:
- Но он меня любит, - ответила она в темноту и поднялась наверх.
Когда она проснулась, Клемана в постели не было. Было солнечно. Готель накинула халат,
расправила за плечами свои черные волосы и спустилась на первый этаж. Внизу никого не было.
На столе стоял кувшин с молоком. Осматриваясь, она обошла кухню кругом и подошла к столу. В
этот момент с улицы открылась дверь, и вошла мать Клемана с пустым ведром в руках. Она
посмотрела на Готель и направилась к шкафу:
- Он на кладбище.
- Можно молока? - спросила Готель, заглядывая в кувшин.
- Это ваш дом, - не отвлекаясь от хозяйства, ответила вдова.
- Вы злитесь оттого, что я сберегла его мечту? - заметила Готель, наполняя стакан молоком,
но женщина ничего не ответила, - я польщена, не стоит благодарности, - добавила невестка и
поставила пустой стакан на стол.
Затем она вышла на улицу и подумала, что еще не видела Лион таким солнечным. Оттряхнув
рукой ступеньки Готель села на крыльце и вскоре увидела возвращающегося Клемана. В то же
время в её сердце проникло что-то, чего она раньше не замечала. Она увидела своего мужа; может
быть, на фоне другого города и других людей, но почему-то именно теперь она осознала, что
состоит в браке; что она владеет чем-то более важным, чем положение в обществе, которым она,
конечно, иногда пользовалась, пусть даже исключительно по необходимости. Но почему так? Ведь
Клеман, он хотел бы, наверняка, хоть на минутку почувствовать его вкус, вкус признания и
всеобщего почитания. Да, он говорил, что главное для него это она - Готель, но сейчас, уловив в
Читать дальше
