- Ты во дворце, Готель, - заглянула ей в глаза настоятельница, - стоит только пожелать.
- Но мой…, - заикнулась, было, Готель и, прикрыв пальцами рот, затихла.
- Самородок? - уточнила настоятельница, - его никто не тронет.
Готель нежно обняла сестру Элоизу: "Ах, матушка, - вздохнула она, - спасибо вам за
бесконечную любовь вашу. Храни вас Бог и все ваши Святые". Она прошла за экипажем до самых
ворот и еще стояла там какое-то время. И лишь оглянувшись на дворец и сад, и обретенный ею
Париж, именно такой, о котором она когда-то мечтала, Готель поняла, что вернется она в
монастырь или нет, совсем не в этом дело, а в том, что страница её жизни неожиданным образом
перевернулась.
1 Мама. (фр.)
Первая ночь во дворце прошла почти бессонно; слишком многое изменилось за один день.
Слишком много одеял и подушек было на слишком большой кровати. Готель стащила все их на
пол и перестелила постель одной подушкой и одним одеялом. Она открыла окно, и ночной воздух
свежий и прохладный наполнил её огромную комнату. Внизу плескала Сена и отражала в себе
огни, рассыпанные по другому берегу не засыпающего Парижа. Готель легла на постель и,
вслушиваясь в мерную песнь сверчков и звуки проплывающих редко лодок, вспоминала свою
узкую келью в монастыре. В этой спальне их уместилась бы дюжина.
Наутро Париж ворвался в комнату шумом улиц, и Готель, уснувшая лишь глубокой ночью,
проявила нечеловеческое усилие, заставив себя открыть глаза и подняться с постели. Было уже
светло, и девушка стала быстро одеваться, чтобы не опоздать к завтраку, но когда вышла из
комнаты, в коридорах никого не было, а дворец казался совершенно пустым. Она несколько раз
прошла коридорами в поисках столовой, и при этом так никого и не встретила. Пара стражников,
обняв свои копья, дремали в углу одного из залов, и, проходя мимо, девушка поднялась на
цыпочки, чтобы их не потревожить. По прошествии получаса скитаний, отчаявшись найти кого-
либо живого в этом сонном царстве и решив, что её не иначе как бросили, девушка села на столь
же одинокую скамейку в конце коридора и, скрестив на коленях руки, пустила слезу.
И буквально в ту же минуту совсем рядом открылись двери, откуда послышался смех,
сливающийся из мужского и женского голосов. "Куда же вы, мой друг?" - как надув губки,
зазвучал женский, а затем оттуда выскочил молодой мужчина и несомый своей радостью, едва не
налетел на, подошедшую к дверям, Готель.
- Доброе утро, мадмуазель, - сказал человек, попытавшись привести в порядок сбитое
дыхание, и приставил к своим губам указательный палец, - простите, если я ошибаюсь, но вы - та
таинственная Готель из монастыря Аржантёй.
- Доброе утро, месье, - согласно кивнула девушка и расцвела духом оттого, что нашла хоть
кого-то в этом необитаемом месте.
- Почту за честь, прекрасная мадмуазель, пригласить вас к нашему скромному завтраку, -
сказал незнакомец и подал ей руку. Готель не очень разбиралась в мужской моде, но его одеяние и
здоровый цвет лица под короткими золотистыми кудрями, и все его жесты, исполненные с легкой
грацией, вероятно, пользовались особым успехом у придворных девушек. Готель присела в
реверансе и вложила в его открытую руку свою.
В сервированной к завтраку комнате сидела графиня, вычесывающая с ночи волосы какой-то
удивительно хорошенькой серебряной щеткой.
- Доброе утро, миледи, - поздоровалась с ней девушка.
- Доброе вам утро, Готель, - обернулась к ней Констанция, - надеюсь, вы хорошо спали,
дорогая. По себе знаю, как это трудно на новом месте.
- Ночной Париж совсем не такой, как днем, - заметила Готель, усаживаясь на стул, любезно
отставленный ей незнакомцем. Молодой человек обошел девушку сзади, так же сел за стол и,
поправив на себе костюм, откашлялся, привлекая внимание графини.
- Дорогая моя, позвольте представить вам, горячо любимого, Генриха де Труа, совсем
недавно вернувшегося к нам из крестового похода, который, судя по всему, не принес никаких
успехов папскому двору, - улыбнулась в довершении графиня.
- Вы ошибаетесь, моя прекрасная Констанс, я привез из Дамаска совершенно дивный сорт
садовых роз, который удивительно хорошо принялся у меня в Шампани, - не отрывая взгляда от
гостьи, с сентиментальной улыбкой ответил Генрих.
- Я так боялась опоздать, но, кажется, что кроме нас, никого во дворце больше нет, - пряча
смущенный взгляд в десерт, предположила Готель.
Читать дальше
