Andrew - o c24ec28d571a6d65

врач, другого такого мы не найдем. Ваша подагра, мои простуды...

- Ваша дочь, - усмехнулся архиепископ. «Ладно, дон Фернандо, я, хоть и не отец, но вас

понимаю. К тому же теперь он будет ходить по струнке – мы сможем его использовать для

того, чтобы следить за настроениями студентов. Он сам будет бегать к нам с доносами –

каждую неделю».

- Вот что, дон Диего, - сухо, вернувшись за стол, сказал архиепископ, - мера вашего

наказания будет определена позднее. Сейчас идите с господином вице-губернатором, мы

еще встретимся».

- Я прошу вас, - Мендес опять заплакал, - только не надо меня пытать. Я все сказал!

- Уведите его, дон Фернандо! – махнул рукой архиепископ. «Она тут?» - наклонился он к

секретарю.

Тот кивнул.

- Трибунал вызывает сеньору Эстеллу Мендес, - раздалось под сводами зала, и она встала

на пороге – маленькая, хрупкая, с высоко вздернутым подбородком.

- Эстелла! – Мендес, было, рванулся, к ней, но женщина, даже не обращая на него

внимания, прошла к столу и сказала, глядя на архиепископа: «К вашим услугам, святые

отцы».

-Выпейте воды, - дон Фернандо провел Мендеса в свой кабинет – здание колониальной

администрации и архиепископский дворец соединялись галереей.

Мендес отставил кубок и опять расплакался: «Боже, я даже не думал, не подозревал...»

- Это вам урок на будущее, дон Диего, - вздохнул вице-губернатор. «Из университета, мы

вас, конечно, выгоним, да и кто станет ходить к врачу, которого подозревают в связях с

еретиками и шпионаже в пользу английских собак. Тем более к тому, кого били кнутом на

глазах у всего города, - дон Фернандо усмехнулся.

- После такого вам одна дорога – на серебряные рудники. Там, правда, индейцы и те – после

шести месяцев умирают, а вы человек слабый, не чета, им.

- Но что, же мне делать, дон Фернандо, - Мендес сцепил трясущиеся пальцы. «Я не смогу, не

смогу...»

- Есть, конечно, возможность, ограничиться одним церковным покаянием, - задумчиво сказал

вице-губернатор, рассматривая багровый закат в окне. «Я даже, пожалуй, могу устроить так,

чтобы оно было, ну, скажем, частным – нет нужды вас позорить перед людьми, заставляя

обривать голову и надевать власяницу».

- Что мне для этого надо сделать? – Мендес хотел, было, встать на колени, но вице-

губернатор поморщился: «Право, дон Диего, ну вы все же мужчина, кабальеро, так сказать. А

сделать надо будет небольшую, и, смею надеяться, для вас приятную вещь, - вице-

губернатор рассмеялся.

- Конечно, - выслушав его, Мендес горячо закивал головой. «Она очень милая девушка, и

для меня это – огромная честь, ваша светлость».

- Я пока не вице-король Перу, - рассмеялся дон Фернандо, - тем более, что мы с вами скоро

станем родственниками.

Мендес жалко, испуганно улыбнулся, и вице-губернатор холодно подумал: «Ну, с этим

хлопот не будет. Правильно сказал его высокопреосвященство – станет по струнке ходить.

Каталина будет им вертеть, так, как захочет».

- Только вот, - дон Фернандо нахмурился, - у вас, как я понимаю, есть эта индианка. И

ребенок у нее уже один...

Мендес вспомнил темные, пытливые глаза Хосе, его шепот: «Папа, ты у меня самый

лучший!», и, сглотнув, облизав губы, ответил: «Считайте, что их уже нет, ваша светлость».

Вице-губернатор не стал его поправлять.

-Случай, в общем, ясный, - вздохнул архиепископ, глядя на женщину.

Джованни внезапно подумал: «Действительно, красавица, только худенькая очень – как

мальчишка. Ну ладно, у меня есть еще неделя в запасе, его высокопреосвященство, как я

уже понял, любитель соблюдать формальности, тем более, это тут первое аутодафе. За это

время я Анды сверну, не то, что ее вызволю. Все будет хорошо».

- Может быть, донья Эстелла, вы хотите раскаяться? - мягко, осторожно спросил ди

Амальфи. «Если вы отречетесь от ереси и признаете учение Святой Церкви, наказание

будет, - он помедлил, - менее жестоким. Вас задушат, а только потом – сожгут. Подумайте.

Эстелла посмотрела прямо на него, длинные, черные ресницы дрогнули, алая губа чуть

дернулась, и она сказала: «Мне не в чем раскаиваться, святой отец».

- Ну что ж, - архиепископ повернулся к секретарю. «Отец Альфонсо, напомните подсудимой

порядок казни».

- На главной площади, перед собором, - забубнил секретарь, - всю ночь будут читаться

молитвы. На рассвете будет отслужена месса, после чего будет накрыт завтрак для жителей

города. Вам обреют голову, и вы пройдете босиком, в желтой власянице, называемой еще