Andrew - o c24ec28d571a6d65

небольшим вниз по Туре отправляемся, разведать, в коем месте там, на Тоболе, город

ставить надо.

- Спасибо вам, батюшка, - парень поднялся, и отец Никифор вдруг подумал: «Господи, и не

узнать его, с Москвы-то. Вот как Сибирь-то людей растит, ровно кедры они здешние

становятся – высокие да крепкие».

-Ну вот, - вздохнул Михайло, стоя на пороге своего дома, - маленького, в одну горницу, с

узкими сенями и хлевом, - едва корова поместится. Он обвел глазами разбросанное по полу

и лавкам охотничье снаряжение, лыжи, что он зачал мастерить, и грустно сказал: «Опять в

путь».

Уже собравшись, он оглянулся на пороге и нежно подумал: «Колыбель-то из бересты можно

сделать, али из шкуры оленьей, как у остяков».

Волк закрыл калитку в низком, едва по пояс, заборе, и, чуть насвистывая, ловя горячими

ладонями падающие снежинки, пошел к воротам крепостцы.

Кучум махнул рукой свите и велел: «Стойте!». Сверху, с холмов, мчался всадник на гнедом,

красивом жеребце. Темные, с едва заметной проседью, длинные волосы были заплетены в

косу, что сейчас развевалась за ним на сильном ветру.

Мужчина, – высокий, смуглый, широкоплечий, осадил коня. Усмехнувшись, он спрыгнул на

землю. Мускулистые руки были покрыты синими, причудливыми татуировками.

-Хан, - он коротко поклонился Кучуму.

-Ты что это один? – нахмурился тот. «Жизнь свою не бережешь».

Мужчина расхохотался, обнажив крепкие, крупные белые зубы. «Тут же стан твой, должно

быть безопасно. Карача твой, - он кивнул на север, - еле тащится, и мои отряды тоже, мы же

пешие. А я вот решил кровь разогнать, поохотиться немного, не зря ж ты мне такого коня

подарил, - он ласково потрепал гнедого по холке.

-Поедем, - Кучум указал на виднеющиеся в отдалении юрты, - сейчас птицу на огне зажарят,

барана зарежем, попируем всласть, а там и Карача подтянется. Новости хорошие у меня

есть».

-Молодец твой Карача, я ему мешок золота подарил, - улыбнулся мужчина. «Сдох атаман

Кольцо, в дерьме своем, смерти, как милости прося. Духи ему отомстили все-таки, за всех

детей невинных и стариков беспомощных, что он в моих стойбищах вырезал. Пять сотен

лучников я тебе веду, Кучум, сильных воинов, метких».

Хан потрепал его по плечу. «С помощью Аллаха, перезимуем, а там и на Тобол двинемся,

навестим Ермака. Ходят слухи, что кое-какие остяки твои к нему переметнулись».

Мужчина скривился. «За водку продались, задницу русским лижут. Как Ермак умрет, так и

они от него отпадут».

Хан помолчал и вдруг спросил: «Сыновей так и нет у тебя?».

Всадник рядом долго смотрел на играющий золотом зимний закат, и, наконец, вздохнув,

ответил: «Нет у меня детей живых, Кучум. Ну, ничего, мне за сорок едва, может, родятся

еще».

В юрте было жарко от горящего костра. Карача, откинувшись на подушки, обсасывая утиное

крылышко, сказал: «Хан, а подстилка-то атаманова, - жива она?».

-Что за подстилка? – заинтересовался гость.

Кучум рассмеялся. «А, визирь тебе всем похвастался, а про одно не упомянул – русская,

Кольца вдова, у меня тут, рабыней в стане. И дитя его носит».

Темные, миндалевидные глаза мужчины зажглись холодной, сильной яростью. «И ты до сих

пор из чрева это отродье не вырезал, и сапогами не растоптал, хан? Не узнаю тебя. Мало

отец его, нас в крови топил, так ты хочешь еще и сыну дать вырасти?».

-Я хочу, - усмехнулся Кучум, - когда она родит, ублюдка этого над костром изжарить, и

плотью его мать накормить. А потом я ее продам, на юг, - она девка молодая, сильная,

возьмут куда-нибудь для воинов шлюхой, при казарме жить. Хочешь, пока ты тут, у меня,

гостишь, тебе ее отдам? – спросил он мужчину.

-Как она? – тот облизал пальцы.

Кучум рассмеялся. «Карача вон ее первым попробовал, как сюда вез, - признавайся, визирь,

сколько раз-то ты ей ноги раздвигал?»

-Да я уж и не помню, - зевнул Карача. «Много».

-А потом она со мной лежала, - Кучум развязал пояс халата и почесался. «Нужник мой

чистила, халаты стирала. Девка красивая, ртом хорошо работает».

-Задом тоже, - добавил Карача, и мужчины рассмеялись.

-Ну, ведите, - широкоплечий мужчина откинулся на кошму. «При вас ее на колени поставлю –

русским всем там и место»

-Эй, там! – крикнул Кучум.

Охранник неслышно подошел к хану и стал что-то шептать ему на ухо.

-И этому успела дать? – удивился Кучум. «Так убейте его, дела – на мгновение, а разговоров

– на день разводят».

Кутугай ласково поцеловал жену в шею, туда, где под его губами перекатывалась круглая