Andrew - o 0a115616b968c99b

Женщина вскинула голову и, взглянув в грустные, зеленовато-голубые глаза, подумала: «Да

что с ним? Сначала рвался сюда, как через океан плыли – на месте усидеть не мог, а теперь

– будто подменили его».

Мать-настоятельница ждала их в просторной, прохладной, выбеленной келье. Марфа

перекрестилась на большое распятие темного дерева, что висело над столом, и, подойдя

под благословение, сказала: «Удивительно, - сразу чувствуешь святость этого места, такая

тишина, такой покой».

-Садитесь, пожалуйста, - настоятельница указала на обитые испанской кожей кресла.

Марфа порылась в бархатном мешочке и протянула монахине связку бумаг.

-Вот наши документы, с печатью и подписью великого герцога Тосканского, Фердинанда

Медичи. И письмо от моего брата, злодейски убитого в Риме,- Марфа утерла кружевным

платком слезу, - капитана Себастьяна Вискайно. В нем он препоручает свою дочь Беллу, в

случае его смерти, - моим нежным заботам.

-Мне так жаль, так жаль, сеньора Марта, - перекрестилась настоятельница, прочитав письмо.

«Сеньор Вискайно был замечательный человек».

-Да, - женщина тяжело вздохнула, - кроме него, у меня никого не было. Я ведь вдова,

воспитываю единственного сына, Дэниела. Мой покойный муж, благодарение Господу, был

обеспеченным человеком, у нас свое именье в Тоскане, земли, Белла ни в чем не будет

нуждаться. Здорова ли она, все ли с ней в порядке?

Настоятельница сцепила сухие, морщинистые пальцы и холодно ответила: «Полтора года

назад была здорова, уважаемая сеньора. Именно тогда ваша Белла сбежала из обители,

прихватив по дороге деньги из ящика для пожертвований. С тех пор мы о ней ничего не

знаем, сеньора Марта».

В келье повисло молчание и Марта нежно сказала:

-Разумеется, святая мать, мы возместим ваши потери и передадим пожертвование на благо

обители. Может быть, у Беллы были какие-то подруги, среди послушниц, не спрашивали вы у

них, куда могла отправиться моя племянница?

Монахиня пожала плечами:

-Она была веселая девочка, послушная. Ну, брат, наверное, рассказывал вам, какой он

привез ее сюда – дикой, словно волчонок. Конечно, нельзя ее винить, девочка потеряла

мать…, Однако она быстро оправилась, была набожной, хотела даже принять обеты. А

подруги – она ни с кем особенно не была близка, ее соседка по келье, Анхелика, ничего не

знала.

-Может быть, мне стоит с ней встретиться, с Анхеликой? – осторожно поинтересовалась

Марфа. «Я все-таки тетя Беллы, может быть, девочка мне скажет что-то...

-Она умерла весной, - настоятельница перекрестилась. «Помешалась, бедное дитя, и

наложила на себя руки. Ее сводная сестра, по матери, болела, и отчим Анхелики сказал, что

разрешит ей выйти из обители, только если та умрет. Ну, сами понимаете, ему не хотелось

давать приданое чужой дочери.

-Конечно, - согласилась Марфа, - это разумный поступок.

Она искоса взглянула на Дэниела – тот смотрел куда-то вдаль.

-Ну вот, - продолжила настоятельница, - а весной ее сестра окрепла и выздоровела. К тому

же ее мать родила еще одного ребенка, тоже девочку, к сожалению, в общем, Анхелика там

пришлась бы не ко двору. Мать велела ей принять обеты, а она вместо этого повесилась.

Ну, в помутнении рассудка, понятно, ребенку было всего четырнадцать. Нам разрешили ее

похоронить, как обычно, для сумасшедших это разрешено.

-Пусть Господь дарует ей покой, - Марфа перекрестилась.

В дверь постучали и нежный голос произнес: «Святая мать, сестра-келарь меня прислала, с

лимонадом».

-Конечно, заходите, сестра Аннунциата, - разрешила настоятельница.

Маленькая, стройная монахиня в коричневой рясе внесла поднос, и поклонившись, сказала:

«Добро пожаловать в монастырь Святой Терезы».

Дэниел поднял голову, и увидел каштановые, огромные глаза. Белокурый локон выбивался

из-под длинной вуали. Он побледнел, и, увидев, как задрожали ее руки, начал подниматься.

Стаканы полетели на каменный пол, и женщина, разжав руки, отступила.

-Сестра Аннунциата! – резко проговорила настоятельница.

-Я все уберу, все, простите, святая мать, - ответила она дрожащим голосом и выбежала в

коридор.

-Ничего страшного, - примирительно сказала Марфа и встала. «Я завтра навещу вас, святая

мать, с нашим пожертвованием, и смогу выпить еще лимонада, не правда ли?»

-Разумеется, - монахиня сладко улыбнулась. «Буду очень рада вас видеть, сеньора Марта».

Когда они вышли за ворота, и свернув за угол, молча, направились к порту, Марфа