Andrew - o 0a115616b968c99b

будет, а я лягу. Хоть два часа, а мои».

Хосе подхватил свою потрепанную сумку, и, еще раз взглянув на дверь, из-за которой уже

доносился спокойный голос Волка: «Нет, ваша светлость, не стоит собирать армию дворян и

атаковать Париж, давайте подождем, пока начнут заседать Генеральные Штаты», - вышел.

В низкой, большой, с чисто выметенным, каменным полом кухне горели оба очага. Из

вделанной в стену печи вкусно тянуло мясом, и Джон, заглянув в комнату, жалобно спросил:

«Ну, когда уже?»

-Суп уже можешь снимать, - разрешила маленькая, изящная женщина в простом холщовом

чепце и таком же платье. Бронзовые косы спускались на стройную спину. Она заглянула в

печь и пробормотала: «Да и утка готова. А что, - Марфа повернулась, - этот, как его,

Большой Луи – не появился еще?».

Джон наклонился над чуть кипящим горшком и пробормотал: «Еще и с сыром, как я люблю.

Нет, - он вздохнул, - мы там втроем пока сидим, дядя Джованни о польском дворе

рассказывает. И вашего зятя пока не было».

-Для воровского убежища тут удивительно пристойно, - одобрительно заметила женщина,

вытаскивая румяную утку из печи. «Соус не доварен пока, - она оглядела стол, - так что –

ждем этих двоих или садимся?»

-Все-таки хозяин, - вздохнул Джон, - неудобно без него обедать. А что чисто – так вы же

сами видели, - он указал на деревянную дверь, - вход тут подземный, а наверху – обычный

кабак, кому не надо знать, тот и не догадается, никогда в жизни.

-Отец тут твой обретался, во время оно, - сказала Марфа, облизывая ложку, - при нашем

короле Генрихе. Он мне рассказывал. У них тут и комнаты есть, ну, - женщина подмигнула, -

для, своих, конечно.

Из передней донесся шум, и Джон, хмыкнул: «А, вот и Большой Луи явился. Сейчас позову

его, - он высунул голову в дверь и сказал высокому, крепкому мужчине, что стоял спиной к

нему, держа в руках две бутылки вина: «Там у мадам Марты затруднение с соусом, Луи».

Мужчина повернулся и, усмехнувшись, ответил: «Англичан вообще нельзя допускать до

кухни, Жан. Держи, - он сунул Джону вино, и, повесив на спинку стула потрепанный камзол,

засучив рукава рубашки, - шагнул на кухню. «Mon Dieu! – услышал Джон. «Этим можно

только колеса смазывать, мадам Марта! Выливайте и начнем все заново».

-Открой, - Джон передал бутылку вина невысокому, красивому юноше, что сидел за столом

рядом с Джованни. «И дай месье ди Амальфи попробовать, он получше нас всех в

бургундском разбирается».

-А это повар? – юноша кивнул в сторону кухни.

-Нет, - Джон принялся за вторую бутылку. «Это Большой Луи, он будет тобой заниматься,

пока месье Мишель не вернется, до осени. Он вор и убийца, - Джон вытащил пробку и,

увидев, как кивнул Джованни – стал разливать вино по оловянным стаканам.

-А мне тоже надо будет…, - озабоченно начал юноша.

-Нет, - Джон отпил глоток и блаженно закрыл глаза. «Твоя казнь на Гревской площади не

входит в наши планы, дорогой мой граф. Сиди тут, - он обвел рукой комнату, - Большой Луи

тебя приставит к тихому делу, гуляй по городу, учи все закоулки…

-И язык тоже, - сказал Джованни, не поднимая головы от какого-то письма.

-Я его знаю, - обиженно сказал юноша. «Мы ведь по-французски говорим сейчас, месье ди

Амальфи».

-Толкайся на рынках, - Джованни все читал, - торгуйся, приставай к девушкам, ругайся с

возницами, можешь подраться пару раз. Только тогда, - темные глаза мужчины заблестели

смехом, - ты и выучишь язык. Ну, и Ронсара своего не оставляй, конечно, - он кивнул на

переплетенный в кожу томик, что лежал на столе. «Читай его, - Джованни отложил письмо, -

какой-нибудь хорошенькой девчонке, месье Антуан, по ночам».

Юноша покраснел и что-то пробормотал, принимая стакан с вином. «Двадцать четыре года, -

подумал Джон. «Господи, я в его возрасте еще в Венеции жил, хотел поэтом быть. Жалко,

что мадам Изабеллу не увижу, но нельзя мне в городе появляться, еще узнает кто-нибудь.

Прямо отсюда в Амстердам отправлюсь, повидаемся с Констанцей, встречусь со

штатгальтером – и домой. К Белле, - он почувствовал, что улыбается и ворчливо сказал: «Ты

не красней, а слушай и запоминай».

Дверь кухни открылась, и Большой Луи гордо сказал: «Ну вот, соус теперь такой, как надо. За

стол, за стол! – он принял из рук Марфы блюдо с уткой.

-А меня, значит, и не ждут теперь, - раздался смешливый голос с лестницы. «Ну, значит,

паштет, который я вам несу, - с дворцовой кухни, между прочим, - я сам и съем».