Andrew - o 0a115616b968c99b

где они лежат, на Москве, сестра его – тоже, да и сам папа, - он приставил ладонь к глазам и

взглянул на море, - там, в Картахене, со своим кораблем, как и положено моряку. Приеду

туда – хоть помолюсь за его душу. Он, конечно, не христианином был, - Ник чуть не

рассмеялся вслух, - ну да все равно. А в Лондоне пойду к матушке и дяде Питеру.

-Капитан, - раздался рядом голос мальчика. Александр чуть покраснел и капитан подумал:

«А ведь на Полли похож. Только глаза серые, она же говорила, - как у Фрэнсиса».

-Капитан, - продолжил ребенок, - а можно я буду юнгой у вас? Ну, пока мы на корабле? Мама

сказала, что, если вы разрешите, то она согласна. Я буду делать все, что надо, и могу даже

спать в чулане, где скажете, там и буду.

-Никаких чуланов, - строго отозвался Николас. «Будешь жить со мной, в капитанской каюте, и

я еще намереваюсь заниматься с тобой латынью по дороге. А матушке твоей мистер

Девенпорт, мой первый помощник, уступает свою каюту, так и устроимся».

Александр, было, закатил глаза, но капитан, потрепав его по голове, проворчал: «Нечего,

нечего».

Сэмуэль де Шамплен помахал рукой, сидящим в шлюпке, и, взглянув на стоящую под

полными парусами «Независимость», прошептал: «Попутного тебе ветра, мой друг – куда бы

ты дальше не пошел».

Полли посмотрела на серые, бревенчатые стены форта Порт-Рояль, и весело заметила,

обнимая сына: «Ну вот, теперь можно называть капитана Кроу дядей Николасом. В

свободное от твоих обязанностей время, конечно».

-А что там? – спросил мальчик, ловко орудуя веслами. «В Джеймстауне?»

-Там наша колония, английская, - ответил Ник. «Вы там поживете с матушкой, пока я

отправлюсь на Карибы, а следующей весной вернусь, и все вместе поплывем в Плимут,

домой».

-А в Англии что? – все не отставал Александр.

-А в Англии ты пойдешь в школу, - угрожающим голосом заметила мать. «Твой дядя Уильям

как раз к тому времени будет заканчивать Итон, туда я тебя и отдам, на его место, так

сказать».

-Латынь как раз тебе там пригодится - со значением заметил капитан, и, поднявшись, велел:

«Сбрасывайте трап, поднимаем якорь!»

-Раз уж я здесь, - сказала Полли, повернувшись к Нику, - то я твоему корабельному врачу

буду помогать, ну, и на камбузе, разумеется, тоже. Прямо сегодня и начну.

-Ну, идите, устраивайтесь, - велел Ник, когда они оказались на палубе.

Он встал к румпелю, и, хозяйским взглядом посмотрев на корабль, пробормотал: «Паруса

залатали, канаты поменяли, починили кое-что – ты, девочка моя, просто красавицей стала».

-И была такой, - хмыкнул Девенпорт, разворачивая карту.

-Все же, - Ник ласково погладил теплое дерево борта, - хочется прийти к своим в лучшем

виде, так сказать. Ну, что, мистер Девенпорт, дорога тут прямая, с пути не собьемся, все

время на юг.

- Думаю, - Ник посчитал в уме, - если нам повезет с ветром, недели через две уже будем на

месте. Ну, с Богом, - он повернул румпель, и «Независимость», чуть наклонившись, стала

выходить из бухты.

Капитанская каюта – небольшая, уютная, освещалась фонарями, что висели на переборках.

-А сколько вы убили белых медведей, дядя Николас? – открыв рот, разглядывая шкуру, что

была брошена на дощатый пол, спросил Александр.

-Да больше десятка, - улыбнувшись, ответил капитан. «Ты не отвлекайся, пожалуйста, мы

только начали».

Полли, что шла с камбуза с оловянной миской в руках, вдруг остановилась, услышав голос

сына.

«Gal ia est omnis divisa in partes tres, -читал Александр, - quarum unam incolunt Belgae,aliam

Aquitani, tertiam qui ipsorum lingua Celtae, nostra Gal i appel antur. Hi omnes lingua, institutis, legibus inter se different».

Она стерла слезу со щеки, и, постучав, весело сказала: «На обед рыбный суп с пряностями,

и свежий хлеб. Я взяла закваску, так что до самого Джеймстауна ни одной галеты вы больше

не увидите».

Николас встал, и, забрав у нее еду, повернувшись к Александру, велел: «Сейчас пообедаем

и будем заниматься дальше, а потом ты ляжешь спать, мой дорогой юнга».

-А вы, дядя Николас? – поинтересовался мальчик.

-А я, - Ник ласково посмотрел на Полли и незаметно ей подмигнул, - пойду стоять свою

вахту.

На палубе дул свежий, северный ветер. Полли, запахнув кашемировую шаль, поднялась

наверх, и сразу увидела его – Ник стоял на носу корабля, вглядываясь в бескрайнее, уже

темное, чуть волнующееся море.

-Здравствуй, - тихо сказал он, почувствовал легкий запах роз, - здравствуй, любимая.

Господи, как же я счастлив.

Женщина прижалась к нему сзади, положив голову на плечо, и шепнула: «Посмотри».