Andrew - o 0a115616b968c99b

и, положив его на камень, пошла вверх по тропинке.

Ветер развевал подол ее платья, играл лентами чепца, темные волосы бились по стройной

спине, и капитан Кроу, положив руку на эфес шпаги, сказал себе: «Ну, уж нет. Что бы там ни

было – я с этим справлюсь. Обещаю, - добавил он, обернувшись к океану.

Тот ласково, знакомо зашумел и Николас улыбнувшись, повторил: «Обещаю».

-Голова не кружится? – спросил Николас у Александра. Мальчик перегнулся вниз,- они

стояли на марсе,- и весело ответил: «Нет, капитан! Наоборот – ребенок раскинул руки и

улыбнулся, - тут хорошо!».

-Это пока ветра нет, - ухмыльнулся Николас. «А ты попробуй тут удержаться в шторм, да

еще когда дождь сверху поливает. Я, - он задумался, - ну да, уже восьми лет сюда в первый

раз поднялся, на корабле своего отца».

Александр открыл рот и зачарованно сказал: «Ваш отец ведь Ворон, да. Мама мне о нем

рассказывала. Я бы очень, очень хотел стать моряком, - мальчик погрустнел, - но теперь не

получится. Мама мне сказала, что с вами можно говорить, ну – мальчик помялся, - вы ведь

ее кузен…

-Можно, конечно, - ласково сказал Николас. «И о том, чем занимался твой отец – я тоже

знаю».

-Ну вот, - мальчик вздохнул, положив изящную, красивую руку на канат, - я ведь

единственный сын, дядя Николас». Он вдруг покраснел и пробормотал: «Ничего, что я вас

так называю?».

-Так и надо, - капитан Кроу пригляделся и сказал: «Смотри, кит. Маленький, правда, на

севере они больше».

Мальчик заворожено проследил за китом, и продолжил: «Ну вот, мне надо заниматься

поместьем, землями – я не могу уезжать из Англии. А жаль, - Александр помолчал.

-Ты всегда сможешь завести бот и выходить на нем в море, - решительно сказал Николас.

«Поэтому давай-ка, спускайся на палубу, мы сейчас возьмем шлюпку и немного поучимся

ходить под парусом. А потом ты отправишься делать уроки, а то твоя мама на меня

рассердится».

-Она плачет, - нехотя сказал Александр, когда они уже возились со шлюпкой. «Ночами. Она

думает, что я не слышу, а я все слышу». Мальчик прервался и стукнул кулаком по борту

«Независимости». «Днем она веселая, а все равно – плачет. Почему так, дядя Николас?».

Капитан вздохнул и погладил мальчика по голове: «Даю тебе слово – я сделаю все, чтобы

твоя мама никогда больше не плакала».

Александр ловко спустился по веревочному трапу вниз, и, уже сидя на веслах, тихо

проговорил: «Спасибо вам, дядя Николас».

Полли вышла за частокол и, приставив ладонь к глазам, посмотрела на море. Оно лежало

совсем рядом, среди мягких очертаний зеленеющих холмов, огромное, широкое, блестящее

под закатным солнцем.

-А в Оксфордшире, у Фрэнсиса в усадьбе – там Темза, - подумала Полли. «Александр будет

меня на лодке катать. Как вернемся в Лондон – надо будет поговорить с Джоном, чтобы тело

Фрэнсиса отсюда кто-то забрал. Придумаем, как. И Мэри с Робертом, интересно, вернулись

ли с Москвы? Энни взрослая девочка уже, десять лет ей, наверное, все же решили дома ее

растить. Вот и хорошо, будем к ним в гости, на север, приезжать, - она улыбнулась и вдруг

услышала мягкий, знакомый голос: «Я вам цветов принес, дорогая кузина».

-Кузен Ник, - она чуть покраснела и Николас подумал: «Господи, и, правда – смуглая роза».

-Спасибо, - она протянула руку за маленьким букетом ромашек, и Ник смущенно сказал: «Тут

больше ничего нет. Но вы знаете, кузина, - он улыбнулся, - цветы, они ведь везде растут,

даже там, на севере. Вы не поверите, я видел, вот этими глазами – такие маленькие, белые.

А мой отец – он ведь был на необитаемом острове, рядом с Ледяным Континентом, - он

рассказывал, что встретил там подмаренник.

-Давайте погуляем, - внезапно сказала Полли, - такой вечер тихий, даже необычно. У нас тут

редко когда бывает безветренно.

-Так, Мирьям, говорите, хорошо? – весело спросил Ник, когда они оставили за спиной серый

частокол форта. «На акушерку учится? Ну да, как мачеха моя покойная, миссис Эстер, да

хранит Господь ее душу».

-Как ваш отец в Лондон приезжал, - Полли посмотрела на мужчину, - мы с сестрой в деревне

были, не видели его, но матушка нам много о нем говорила. И Мирьям, тоже, конечно – как

ваш отец погиб, я еще в Лондоне была, она, бедная, так плакала. Она его очень любила.

-Мирьям , - Николас улыбнулся, - я ведь ее еще совсем маленькой помню. Я с ней

воздушного змея запускал, косы ей заплетал. Жалко что, - он на мгновение прервался, - мой