Unknown - 62ca408c-30aa-4940-bde4-7b279003bc38 out

Однажды брат подарил мне небольшой инклюз с маленьким чёрным паучком, а я потеряла его буквально на следующий день. Помню, это расстроило Андрея… Я нашла его только спустя три месяца после смерти брата, когда разбирала свои старые дневники, школьные тетради, книги детства. Было так странно обнаружить его среди сочинений Овидия и Еврипида. Тогда я подумала, почему время сохранило мысли именно этих великих людей, живших ещё до нашей эры, почему природа пожелала увековечить именно это насекомое, маленького паучка, застывшего в янтаре? Была ли в этом какая-то логика, какой-то замысел? И был ли хоть какой-то смысл в том, что Андрей умер так рано? Как мне хотелось тогда, чтобы на всё это у меня был один ответ. В тот день я написала стихотворение, которое назвала “Фарфоровая жизнь”:

Обняла коленки из фарфора,

Никуда сегодня не пойдёшь.

Там, за дверью, назревает ссора,

Третий месяц за окошком дождь…

Все в чернилах руки перемажешь,

Но растает тоненький листок;

И в коробочку свою обратно ляжешь,

Фантики сложив у самых ног.

На ресницы опускается тревога,

Механизм внутри тебя дрожит,

Прячешься под шкаф – боишься рока,

Кто-то в комнате твоей сидит.

Маленькими ножками цепляясь

За ковер искусственный, летишь.

Кто же так смеется, забавляясь,

Наблюдая с белых гладких крыш?

Трогаешь руками жуткий ветер –

Скользкие перила предают.

Превратишься завтра в хрупкий пепел –

Куклы на том свете не живут!

Думаю, это мой единственный стих, в котором я бы не стала ничего менять, не потому что не вижу в нём недочётов, совсем напротив, но так нужно – все те эмоции и слова должны жить в своём первозданном виде, как корявый рисунок древнего человека в глубоких недрах пещер.

Решив, что прошло уже достаточно времени, я выглянула из-за своего укрытия – улица была пустынна. Я встала и уже собиралась продолжить свой путь, как спиной почувствовала чей-то взгляд и порывисто оглянулась. Снизу, из окна, покрытого ржавой решёткой, на меня смотрел изнурённый худенький мальчик в грязно-белой пижаме. Заметив меня, он испуганно отпрянул от окна и скрылся за шторами, оставив на стекле маленький лёгкий след своей детской руки. Я оцепенела. Тот, о котором я столько думала, о котором столько расспрашивала у обитателей этого города, так просто возник прямо передо мной. Мёртвый или живой, но он дал знать о своём существовании. Всё внутри взбудоражено трепетало. Найти его – означало наполовину пройти игру, ведь он мог рассказать о том, кто убил его, и что нужно сделать, для того, чтобы снять проклятие с Города Дождя. Он должен был стать для меня переменой к чему-то другому, к чему-то более светлому и тёплому. Я действительно верила в это.

Обогнув невысокое строение, я обнаружила неприметную каменную лестницу, примыкавшую к боковой стороне здания, которая вела вниз к маленькой деревянной двери, чья краска давно облупилась. Я ожидала увидеть внутри заброшенное полуподвальное помещение с грудой всякого хлама, с обшарпанными стенами, заросшими паутиной, с гниющим полом, но и представить себе не могла, что меня ждёт там. Едва переступив порог, я уловила звучание живой музыки, а вскоре перед моими глазами предстал просторный зал, освещённый множеством свечей, которые были повсюду – в серебряных подсвечниках на дубовых столиках, покрытых вишнёвым атласом, на сиреневых стенах в красивых лампах, на отдельных извилистых стойках, напоминающих спираль. В центре зала стояла юная девушка и божественно играла на скрипке. Людей тут было значительно меньше, чем вампиров. Они сидели вместе с ними за общими столиками, болтая непринуждённо, словно совсем не боялись своих опасных собеседников. Возможно, их рассудок был затуманен вампирским воздействием на подсознание и они не подозревали, что вскоре станут главными блюдами. Я ещё раз внимательно обежала глазами помещение. Где же он прячется? Мой взгляд упал на узкую тёмно-синюю дверь в конце зала. Должно быть, именно там я видела мальчика. Я осторожно двинулась вперёд, но мне преградил дорогу какой-то вампир крепкого телосложения с прилизанными светлыми волосами в элегантном белом костюме.

– Позвольте мне ваш дождевик, уважаемая, – вежливо сказал он, хотя его пристальный наглый взгляд совсем не гармонировал с его словами.

– Вы не похожи на обслугу, – сказала я, всё же снимая и отдавая ему дождевик.

Он улыбнулся мне неприятной улыбкой.

– Может быть, мне просто захотелось за вами поухаживать. Чем я могу вам помочь?