Unknown - 62ca408c-30aa-4940-bde4-7b279003bc38 out

– Мы с ним дружили. Иногда он брал меня с собой в полёт. Я называла его Маленьким Принцем, а он меня Дюймовочкой. Мне нравилось играть с ним. Я и сейчас прошу всех так называть меня. А как ты себя называешь?

Теперь я стояла совсем близко и могла рассмотреть её лицо. Она действительно была совсем маленькая, но глаза у неё были очень взрослые, словно она видела меня насквозь и над чем-то подсмеивалась про себя.

– К сожалению, я не помню. Может быть, ты подскажешь? – спросила я, осознав, что до этого здесь ещё никто не спрашивал моего имени.

– Я хочу узнать не твоё имя, а как ты себя называешь, – ответила девочка, улыбнувшись. – Но если нужно, я могу сказать тебе его, а ещё рассказать всё про моего мёртвого друга.

– Да, прошу тебя!

Она нагнулась вперёд, облокотившись на руки.

– Хорошо, – протяжно сказала она совсем недетским голосом, – только сначала поиграй со мной.

Это прозвучало зловеще, но я поспешно кивнула.

Глава 10

Любить и погибнуть: это сочетание - вечно.

Воля к любви означает готовность к смерти.

Фридрих Ницше

– Играем в прятки! Найди меня до рассвета! – крикнула она и скрылась, захлопнув окно.

Перспектива искать её в тёмном полупустынном здании не очень радовала меня – не столько потому, что это представлялось мне сложным, сколько из-за слухов и легенд, которые ходили об этой больнице. То, что обитало там, если верить рассказам, было гораздо опаснее вампиров и чудовищ из парка. Я бывала там, но каждый раз днём. Теперь мне предстояло жуткое приключение.

Внутри было мрачно и тихо, только на вахте горел приглушённый свет, хотя на месте никого не было. Коридор и лестницу, ведущую на верхние этажи, освещали лишь фонари улицы, лениво посылая в здание блеклые рассеянные лучи. Постояв в дверях несколько секунд, чтобы справиться с нервами, я направилась к старой облезлой лестнице. Должно быть, в этом здании убирались крайне редко – повсюду была пыль и грязь, под ногами шуршали какие-то пакеты и коробки. Лестница была очень длинная. В какой-то момент я даже почувствовала себя героиней картин Маурица Эшера, которая поднимается по одной из его спутанных лестниц, не имеющей начала и конца, что ведёт никуда, в непостижимую бесконечную пустоту. Но вскоре осознала, что уже стою на втором этаже.

Я сделала несколько неуверенных шагов вперёд, и где-то высоко над головой раздались громкие продолжительные аплодисменты, заставившие меня вздрогнуть и похолодеть от ужаса. Словно наверху находилась галёрка, заполненная шумными зрителями. Вскинув голову, я увидела, что на потолке, прямо надо мной повисло непонятное существо, чьи черты имели некоторое сходство со мной. Перед тем, как ринуться бежать, не разбирая дороги, я успела понять – это моё отражение. На потолке находилось огромное зеркало, и в нём отражался мой новый облик. Нет, я не превратилась в чудовище – это был лишь грим. Я стала клоуном. Совершенно белое лицо, на кончике носа которого было яркое красное пятно, улыбалось мне сверху длинной чёрной улыбкой. Я опустила глаза – огромные жёлтые ботинки и пёстрые широкие штаны на подтяжках. Хотелось смеяться и плакать – у этого города было отменное чувство юмора.

В дальнем углу коридора захихикали, и послышался быстрый топот убегающих ножек. Я пошла следом, отчётливо слыша вместе с гулом шагов своё учащенное сердцебиение. Было страшно, и в то же время я ощущала себя эпизодической героиней фильмов ужасов, чья скорая смерть явится лишь экспозицией, небольшим вступлением к чему-то более важному. В конце коридора в нос ударил резкий запах гнили, такой резкий, что меня чуть не вывернуло наизнанку. Не знаю, что случилось потом. Помню только, как надо мной пролетали белые больничные лампы, как скрипели о линолеум подошвы ботинок – меня кто-то тащил, кто-то сильный и полный решимости в своём жестоком замысле.

О том, кто это был и что он замышляет, я уже думала, будучи прикованной наручниками к раковине в маленькой запертой комнате. Точнее к раковине была прикована не я, а какой-то парень, который, судя по всему, был без сознания. Я же, в свою очередь, была прикована к его руке. Возможно, он даже был мёртв, но проверять это я не решилась. Чтобы справится с паникой, я использовала старый трюк, который не раз применяла здесь – просто бесконечно твердила себе, что это всё не происходит на самом деле, что это просто сон, спектакль, розыгрыш.

Думаю, я просидела так около часа – вся сжавшись от холода и напряжения, уставившись в одну точку, отгоняя от себя жуткие мысли, слушая монотонное капанье воды из крана. Не знала, что простой звук воды может так сильно щекотать нервы. Когда мне стало казаться, что ещё немного и я в самом деле сойду с ума, дверь плавно отворилась. Я прищурила уже отвыкшие от света глаза и увидела в дверях мужской силуэт.