Unknown - 62ca408c-30aa-4940-bde4-7b279003bc38 out

Радуге надоело любоваться на себя в зеркало, и она решила вывести меня из моей задумчивости:

– Ты такая бледная, Иллюзия. Хочешь, я дам тебе свои румяна?

– Нет, спасибо. Мне просто нужно немного поспать, – ответила я, – У меня сегодня вечером важные дела.

Радуга с любопытством взглянула на меня, но ничего не спросила. Сегодня ей всё-таки удалось удивить меня.

– Недавно кто-то приходил к тебе. Теперь ты работаешь прямо на дому? – спросила я, решив задать волнующий меня вопрос.

Я не смогла понять, что отразилось на её лице – смятение, страх, или радость. Возможно, все эти чувства живо промелькнули на нём, через секунду скрывшись за непроницаемой стеной взгляда.

– Нет, – ответила она и, не пожелав больше ничего говорить, ушла в свою комнату.

Я не придала большого значения её необычному поведению и, допив чай, отправилась восстанавливать силы для грядущей встречи с тем человеком, или существом, обещавшим открыть мне важные тайны. Перед тем, как покинуть кухню, я тоже задержалась у зеркала. И долго стояла так, напряжённо всматриваясь, постепенно приближаясь к своему отражению, как зачарованная, не в силах отвести взгляда с гладкой поверхности, где на меня пытливо смотрело моё alter ego. Я почувствовала, как во мне нарастает тревога, но только ещё ближе придвинулась к своему двойнику. Это было похоже на любопытный страх ребёнка, который начертил на зеркале мыльную лестницу, и ждёт, когда на ней появится чёрная фигура Пиковой Дамы. В какой-то момент мне привиделось, что на меня, жестоко ухмыляясь, смотрит незнакомый человек – я видела своё тело, но оно казалось мне совершенно чужым. Очень странное чувство. Я вздрогнула. Что это было: очередной знак превращения, или просто усталость? В любом случае, это уже ничего не меняет. С такими мыслями я вышла из кухни. Спустя несколько минут я уже крепко спала.

Когда я открыла глаза, то сразу ощутила беспокойство. Я долго смотрела на часы и не могла понять, о чём они говорят мне; лишь через некоторое время мне стало ясно, что я проспала до глубокого вечера, и теперь опаздываю на свою, возможно, во многом решающую встречу. Я быстро собралась, обрушивая страшные проклятья на не прозвеневший будильник. Только открывая входную дверь, я услышала плач, доносившийся из комнаты Радуги. Неожиданное удивление быстро сменилось лёгким сочувствием, которое, впрочем, так же быстро превратилось в мысль, что такое сочувствие, которое будило во мне порыв утешить её, может стоить мне дорого. Поэтому я решительно захлопнула за собой дверь, оставив за ней чужую боль. Внимание всегда стоит дорого. Оно всегда требует какой-то платы, а иногда хочет жертв. Меня часто мучит вопрос – а не была ли болезнь Андрея такой жертвой? В детстве он всегда радовался, когда заболевал, но не по той причине, что не надо было идти в детский сад или школу: тогда родители возвращались домой пораньше, отпрашивались с работы, дарили своему ребёнку ту заботу и любовь, которые ему были так необходимы, и что, конечно, не могла дать нам ни одна няня. Эти чужие тёти ненадолго входили в нашу жизнь и быстро покидали её, оставляя после себя чувство предательства, разочарования и нелогичной детской обиды. Однако время шло, мы росли, и обычная ангина уже почти перестала волновать родителей. Может быть, поэтому у Андрея появилась эта тяга к экстремальным прыжкам и другим опасным трюкам? Может быть, поэтому он, в конечном итоге, заболел раком? Бредовая мысль, но она навечно поселилась в моей голове. Мне кажется, если бы родители сильнее показывали свою любовь, чаще говорили нам о том, как мы им дороги, находили время, чтобы выслушать наши наивные, смешные мысли – он бы никогда не стремился к тем вещам, которые могли как-то покалечить его, чтобы заслужить их внимание, он бы никогда не хотел заболеть и не ушёл бы так рано. При жизни, когда я думала об этом, мне становилось трудно находиться в обществе родителей, которые после смерти Андрея вдруг стали до тошноты внимательны ко мне. Отец, правда, недолго мучил меня этим, но мама, деловая женщина с сильным характером, даже уволилась с работы и стала домохозяйкой. Однако это уже было не нужно. Это было несправедливо. Они были нужны мне, но не так сильно, как брату. Поэтому это было несправедливо, поэтому дома я запиралась в своей комнате, не хотела возвращаться домой с учёбы, садилась в метро на Кольцевую линию и часами каталась по бесконечному подземному кругу. А потом, когда всё стало совсем бессмысленным, сделала свой выбор. Если хочешь догнать белого кролика, готовься упасть. Я уже не так уверена в этом, ведь до сих пор хожу лишь по его запутанным следам.