Стриндберг - Пляска смерти

Курт. Да уж!

Алис. Год назад он сказал приблизительно сле­дующее: похоже, жизнь — всего лишь колоссальная насмешка над всеми нами!

Курт. Хочешь сказать, что он насмехался над на­ми до самой смерти?

Алис ( Курту). Слышишь!

Курт. «Не ведают, что творят». Сколько раз я спрашивал тебя, ведал ли он, что творил. Ты утверж­дала — не ведал! Значит, прости его!

Алис. Загадки! Загадки!.. Но подумать только, в доме воцарился покой! Чудный покой смерти! Такой же чудный, как торжественное волнение при рожде­нии ребенка! Я слышу тишину... а на полу вижу сле­ды кресла, которое унесло его прочь... И чувствую, что теперь жизнь моя кончена и впереди — могила!.. Знаешь, удивительно, меня преследуют бесхитрост­ные слова лейтенанта — а он бесхитростная душа, — они вдруг обрели серьезный смысл. Мой супруг, моя юношеская любовь, — смешно, да? — действительно был хороший и благородный человек — несмотря ни на что!

Курт. Несмотря ни на что! И храбрый — как он сражался за себя и за своих близких!

Алис. Сколько горя! Сколько унижений! Кото­рые он перечеркивал — чтобы идти дальше!

Курт. Он был обделен! Это многое объясняет! Алис, иди к нему!

Алис. Нет! Не могу! Потому что, пока мы тут разговаривали, передо мной возник его юношеский образ — я увидела его, я вижу его сейчас — таким, каким он был в двадцать лет!.. Должно быть, я лю­била этого человека!

Курт. И ненавидела!

Алис. И ненавидела!.. Мир ему! (Идет к правой двери и замирает там, сцепив пальцы.)

Занавес

[1]Здесь: прочь! (фр.)