Стриндберг - Пляска смерти

лицом в руки.

* * *

Алис ( входит, подбегает к Юдифи). В чем де­ло?.. Ты заболела?.. Ну-ка встань, дай я на тебя по­смотрю!

Юдифь встает.

(Пристально разглядывает ее.) Ты вовсе не больна!.. Но утешать тебя я не намерена! (Выходит направо.)

В дверях задника появляется лейтенант.

Юдифь (вскакивает, надевает плащ с капюшо­ном). Пожалуйста, лейтенант, проводите меня до те­леграфа!

Лейтенант. Если я могу быть вам полезен... но мне кажется, это не совсем прилично!

Юдифь. Тем лучше! Именно это и требуется — вы должны меня скомпрометировать... только не пи­тайте никаких иллюзий!.. Идите вперед! (Выходят в дверь задника.)

* * *

Справа входят Капитан и Алис, Капитан в полевой форме.

Капитан ( усаживается в кресло). Впусти его! Алис идет налево, открывает дверь, потом садится на диван.

Курт (появляется из левой двери). Ты хотел со мной поговорить?

Капитан ( дружелюбно, но несколько снисходи­тельно). Да, хочу сказать тебе кое-что весьма важ­ное!.. Садись!

Курт (садится на стул слева). Я весь превратил­ся в слух!

Капитан.Ну-с!.. (Вещает.) Как тебе известно, карантинное дело у нас вот уже скоро как сто лет находится в полном упадке... гм!..

Алис ( Курту). Речь кандидата в риксдаг!

Капитан....но, учитывая неслыханный современ­ный прогресс в...

Алис ( Курту). В области коммуникаций, разу­меется!

Капитан....во всевозможных областях, прави­тельство рассматривает меры по его развитию. С этой целью медицинское управление назначило инспекто­ров... И!..

Алис ( Курту). Диктует...

Капитан.Ты должен об этом узнать, и чем рань­ше, тем лучше! Я назначен инспектором по карантину!

Молчание.

Курт. Прими мои поздравления... и считай, что первый визит я тебе уже нанес!

Капитан.Наши личные отношения по причине существующих семейных уз остаются неизменными! К-кстати, совсем о другом! Твой сын Аллан по моей просьбе переведен в пехотный полк в Норланде!

Курт. Но я против!

Капитан.Желание матери в данном случае важ­нее твоего... и я принял означенное решение, исходя из данных мне матерью полномочий!

Курт. Я восхищаюсь тобой!

Капитан.Это все, что ты испытываешь в мину­ту, когда тебе предстоит разлука с сыном? Никаких других, чисто человеческих чувств у тебя нет?

Курт. По-твоему, я должен был бы страдать?

Капитан.Вот именно!

Курт. Мои страдания доставили бы тебе боль­шое удовольствие. Ведь тебе хочется увидеть, как я страдаю?

Капитан.А ты разве способен на это?.. Однаж­ды со мной случился приступ, а ты при сем присут­ствовал... и, насколько я помню, твое лицо выражало лишь неподдельную радость!

Алис. Неправда! Курт тогда всю ночь провел у твоей постели, утешал тебя по мере сил, когда муки совести становились невыносимыми... но, поправив­шись, ты и думать забыл о благодарности...

Капитан ( не обращая внимания на Апис). Итак, Аллан нас покидает!

Курт. Кто же оплатит расходы?

Капитан.Я об этом уже позаботился, вернее, мы — консорциум, проявивший интерес к судьбе мо­лодого человека!

Курт. Консорциум!

Капитан.Вот именно!.. И дабы у тебя не было сомнений, что все сделано честь по чести, взгляни на эти списки. (Передает бумаги.)

Курт. Списки? (Читает.) Да ведь это подпис­ные листы!

Капитан.Называй так!

Курт. Ты клянчил деньги для моего сына?

Капитан.Неблагодарный, как всегда!.. Нет для земли тяжелей ноши, чем неблагодарный чело­век!

Курт. Так это же для меня гражданская смерть!.. И на моей кандидатуре можно поставить крест!

Капитан.Кандидатуре куда?

Курт. В риксдаг!

Капитан.Да неужто ты мог всерьез об этом мечтать?! Тем более — и тебе бы следовало об этом догадаться, — что я, как прослуживший здесь дольше всех, намерен выставить свою собственную кандида­туру, которую ты, судя по всему, недооценил!

Курт. Так! Значит, и этому конец!

Капитан.Тебя, похоже, это не слишком тро­гает!

Курт. Теперь ты забрал все! Угодно еще что-ни- будь?

Капитан.А у тебя есть что-то еще? И есть в чем меня упрекнуть? Подумай хорошенько, можешь ли ты в чем-нибудь меня упрекнуть.

Молчание.

Курт. Строго говоря, не в чем! Все правильно, все законно, как принято среди честных граждан!..

Капитан.В твоих словах слышится смирение, которое я бы назвал циничным. Но ты циник по при­роде, мой милый Курт, и моментами меня одолевает искушение согласиться с Алис — ты лицемер, перво­статейный лицемер!