Calypso - В среду пошел снег

росли молодые деревья. Природу так просто не убьешь…ни бомбами, ни гранатами.

Природа всегда найдет путь.

Внезапно деревья расступились перед ними, и они оказались на небольшой полянке,

поросшей сочной зеленой травой. В центре полянки голубым мазком расположилось

круглое озерко. Подле берега покачивалась привязаная к шесту маленькая детская

лодочка, выполненная в виде белого лебедя. Краска с нее облупилась, и лебедь казался

скорее серым, но в лучах заходящего солнца смотрелся романтично и таинственно, будто

бы и впрямь живого лебедя вмиг превратили в лодку чары волшебника.

На секунду пара остановилась, завороженная этой почти мистической картиной. Лучи

угасающего солнца чуть пробивались сквозь ветви деревьев, вода озера приобрела синий

оттенок, шептала, манила…

-Николай Иванович! - нарушила молчание Алина, - ведь это… Это же потрясающе!

-Да…-согласился Скобский, - я, Аличка, поднимался в свое время на Эверест… Так вот,

вынужден заметить, что картина, открывающаяся с вершины мира, меркнет по сравнению

с видом, что нынче перед нами. Все здесь дышит красотой… и покоем…

Непроизвольно Алина Георгиевна взяла его за руку. Ладонь Скобского была сухой и

горячей. Он стиснул ее руку в своей. Взглянув в лицо Скобского, Алина Георгиевна была

поражена, столь красивым показался ей в это мгновение пожилой доктор.

-Мы не вершители судеб, - прошептал Николай Иванович, - мы лишь зрители. Из задних

рядов обозреваем мир, сидя на галерке, ругаем то, что имеем,отпущенное нам вместо

того, чтобы им восхищаться тем, что имеем , умирая, проклинаем себя…

-Ну что вы, Николай Иванович! Взбодритесь!

-А? – Скобский встрепенулся. - Да, верно… Старость, Аличка! Иногда она и на меня

заявляет свои права. Я ведь никогда не сдавался. Три высших образования, пятьсот

прыжков с парашютом, тогда за прыжок давали по пятьдесят, сто рублей, а зарплата

инженера была, сами помните… Две ходки… я это иначе назвать не могу… Две ходки в

Афганистан, мне сказали - я поехал. Из первой вернулся сам, из второй привезли через три

месяца на носилках. В восемьдесят девятом…-лицо пофессора посерело, - когда уходил на

пенсию по ранению, думал ли я, Аличка, мог ли себе представить, во что превратится эта

страна? Господи, я же военный врач! Мне людей спасать положено, а у меня…

подпольный кабинет какой-то!

-Ну что вы, Николай Иванович, - прошептала пораженная женщина, - почему подпольный

кабинет?.. Зачем вы так?

Скобский не отвечал. Лицо его приобрело диковатое выражение, один глаз выпучился,

другой же, напротив, пропал совсем в глазнице. Он часто и мелко дышал.

-Лоточник. - наконец процедил он сквозь зубы с ненавистью.

-П-простите?..

-Лоточник, - внятно повторил Скобский и хихикнул, - лотоист… - он задумался на секунду.

- Лотник?

Алине Георгиевне стало душно. Вдруг подумалось ей, что Скобский сжимает ее руку

слишком сильно и что о прогулке этой никто не знает, и что дома в холодильнике полная

кастрюля борща.

-Ну как его назвать еще? - прошипел Николай Иванович, - мужик, бля, который лото

крутит. Мужик крутит лото, и мы с тобой, Аля, угадали пять номеров из шести. Потому

что только с тобой. Потому что без тебя ни хера мне это не нужно. Если мужик сказал

правду про лото, то ТЫ… Он резко оттолкнул женщину от себя так, что она,

споткнувшись, упала на землю и села, с ужасом глядя на возвышающегося над ней

Скобского. - И ТЫ! Покажешь мне ТО! Покажешь мне ТО? - Николай Иванович скабрезно

оскалился и шагнул к Алине Георгиевне. Вскрикнув, женщина попыталась уползти, но

руки скользили в мокрой траве. Повернувшись к Скобскому спиной, она тотчас же

почувствовала его руки, стальными тисками ухватившие ее за лодыжки и потянувшие

назад. Миг спустя тяжелое и горячее тело накрыло ее. Она вскрикнула еще один раз и

затихла, когда сильные ладони прижали ее голову к земле, лишая возможности дышать.

Ужом она билась извивалась под Скобским, но силы были неравны. Железной хваткой

держал ее Николай Иванович, все глубже вдавливая лицо ее в траву. Тьма пришла быстро

и беспощадно.

Почувствовав, что тело под ним обмякло, Скобский еще некоторое время полежал без

движения, наслаждаясь податливыми очертаниями женской плоти. После встал,

отряхнулся и, от нетерпения подвывая, принялся искать в траве.

-Лотоишник? - сипел он натужно. - Лотожик? То???

Наконец, пальцы его наткнулись на искомое. С воплем ринулся он на землю и схватил