Unknown - 7f4e8b64-5b06-4464-8069-7c0694bf4f77 out

Он говорил долго, но ничего нового я не услышал. То же предложение, что и летом, — поставки зелий особого рода в Хогвартс. Все оставалось в силе.

— Работа непыльная. Конечно, надо иметь крепкие нервы и голову на плечах, но ты справишься, я думаю. Подучишься, осмотришься...

После выпитого на пустой желудок алкоголя у меня уже порядком кружилась голова. Хотелось спать, а еще больше — убраться отсюда.

— Я подумаю, — ответил я, когда Бобби умолк.

— Давай, — кивнул он. — Прямо сейчас. Это место ничем не хуже любого другого, чтобы думать. И побыстрее, у меня еще дел полно.

Может быть, если бы я был менее уставшим и не таким пьяным, я бы как-нибудь выкрутился. Но самое большее, на что я был способен в тот момент, — ответить вежливо и уклончиво, в надежде, что отказ удастся как-то замаскировать.

Не сработало.

— Грустно, — подвел итог Бобби. — Что ж, на нет и суда нет. Насильно мил не будешь. Ладно, не будем дальше рассусоливать. Можешь идти, счастливо.

Я поднялся, пошатываясь. Бобби внимательно следил за мной взглядом. В комнате было сильно натоплено, от сухого воздуха першило в горле.

Я попрощался и сделал шаг к двери, пытаясь одновременно держать в поле зрения всех присутствующих и нащупывая рукой палочку в кармане. Стоявший у двери человек отступил в сторону, чтобы дать мне пройти, но, когда я уже взялся за ручку, вдруг стремительным броском перехватил мое запястье и вывернул. Я выхватил палочку, но она мгновенно улетела в дальний угол, а моя правая рука тоже оказалась в тисках.

Я резко дернулся назад, чтобы ударить нападавшего головой в нос, но он уклонился и выкрутил мне руку до предела, так что я почти услышал хруст ломающейся кости. От боли я ничего не мог различить.

— Рэй, хочешь совет, причем совершенно бесплатно? — спросил Бобби.

Он даже не двинулся со стула. Сидел, рассматривая меня, и лениво вертел в пальцах палочку.

— Не будь таким заносчивым, парень. Не надо думать, что ты умнее всех. Все равно ведь придется делать, что сказано. Только вот цацкаться с тобой и предлагать приличные условия уже никто не будет. Возьмешь, как миленький, что дадут, и еще бегом побежишь, умолять станешь, чтоб я тебя посчитал полезным, дал второй шанс. А то ведь бесполезные — они знаешь где... Но я к людям привык по-хорошему, даже если они ко мне по-плохому. Так что поживи до лета, подумай о своем поведении. Здесь только не появляйся, если не хочешь больших неприятностей. Игрок, тоже мне. Много чести... Когда надо будет, тебя найдут. А пока — подарочек небольшой. На память, так сказать.

Я не успел и глазом моргнуть, как из палочки Бобби вылетел тонкий белый шнур и захлестнул мне горло. Он затягивался все туже и туже, а я не мог даже руку высвободить, чтобы оттянуть его. Только бестолково дергался и пинал ногами во все стороны, чувствуя, как легкие разрываются от нехватки воздуха. Судорожно пытался ухватить хоть глоток — и не мог. В ушах звенело, я уже ничего не видел, меня бросило в страшный жар, по штанам что-то текло ...

Дальше я ничего не помню.

***

Когда я очнулся, было еще темно, но небо на востоке посерело — значит, около восьми утра. Меня вытащили из паба и оставили под стеной какого-то дома кварталом выше. Мантии на мне не было, ботинок тоже — вряд ли это постарались люди Бобби, скорее, кто-то из местных жителей. Еще очень повезло, что вообще пришел в себя, — мог бы и замерзнуть насмерть. И палочки не было, а это уже совсем плохо.

Идти я поначалу не мог — скорее, полз вдоль стены, цепляясь руками. Тело сводило дикой болью, мышцы не слушались. Зато холода я почти не чувствовал, руки и ноги казались чужими, словно ледяные костыли, которые кто-то прицепил ко мне заклятьем. Путь до Косого переулка, который я обычно проходил за десять минут, занял около часа.

Парочка встречных прохожих от меня попросту шарахнулась. По дороге я сообразил, что у меня нет денег и вдобавок я не могу говорить. Но деваться было некуда. Канцелярский магазин, в вестибюле которого находился общественный камин, уже открыли. Внутри было так натоплено, что в первый миг воздух показался обжигающим. Отогревшиеся пальцы рук кололо, словно сотней иголок; на ноги в обледеневших носках я старался не смотреть.

В стекле витрины я успел разглядеть свое отражение — волосы запорошены снегом, глаза красные от лопнувших сосудов, под носом засохшая кровь и сукровица, на шее ссадины и четкая багровая полоса от петли. Пришлось поднять воротник рубашки, чтобы кое-как это скрыть. Дремавшая у камина пожилая ведьма встрепенулась и выронила вязанье, услышав мои шаги.