Unknown - 7f4e8b64-5b06-4464-8069-7c0694bf4f77 out

— Кто он?

— Как бы тебе объяснить… Мое второе «я». Понимаешь, при определенных условиях можно отделить часть своей личности и перенести ее в некий предмет. В этом был смысл опыта.

— Замечательный опыт… Поздравляю с успешным завершением.

Я бросил взгляд на серенький зимний день за окном. Вспомнил, как стоял ночью в коридоре, судорожно пытаясь сделать хотя бы глоток воздуха; как останавливал кровотечение из вскрытых вен; как накладывал империо на маму...

Я не мог больше тут оставаться и пошел к двери. Том окликнул меня. Я обернулся, уже стоя на пороге. Он пытался что-то сказать, но я остановил его жестом.

— Послушай… Я не знаю, какая часть твоей личности отделилась, а какая осталась. Не знаю, в чем была суть эксперимента и что из себя представляет твой дневник. Не знаю, кто из вас настоящий, а кто нет… Но одно могу сказать точно — я вас обоих видеть не хочу.

© Vija

В рисунке использованы стихи Александра Попрухина.

Глава 45

Следующие двое суток тянулись нестерпимо медленно. Погода была серая, мерзкая: то туман, то мелкий колючий снег, — и в мыслях у меня, ей подстать, держалось что-то похожее на вязкую овсяную кашу.

Ни один нормальный человек не остался бы в доме, где ему высказали то, что я наговорил Тому. При всей своей бесцеремонности Том прекрасно это понимал и, наверное, не замедлил бы уехать, но вот загвоздка — он не мог пройти и десяти шагов, чтобы не хлопнуться в обморок. Так что нам поневоле пришлось терпеть общество друг друга.

Не то чтобы мы особенно много разговаривали, конечно. Я бы с радостью вовсе не встречался с бывшим другом, но не просить же маму довести его до туалета...

Мама и без того проводила с Томом много времени — слишком много, на мой взгляд. К сожалению, запретить ей было невозможно, а еще раз прибегать к империо я не хотел.

Уж не знаю, что Том наплел ей о причинах своей болезни — я предоставил ему возможность выкручиваться самому. Но мама очень беспокоилась за него и сидела с ним чуть ли не целыми днями. Приносила ему поесть, следила, чтобы пил зелья, а в промежутках корила меня за бесчувственность.

— Как ты можешь так поступать с другом, когда он болен?! Из-за чего вы поссорились?

— Матушка, это наше дело.

— Ты не хочешь говорить, потому что тебе стыдно! Чем ты его обидел? Вместо того, чтобы строить из себя несчастного, пошел бы и извинился, как порядочный человек!

— Я его обидел?!

От возмущения я не находил слов.

— Это он вам сказал?

— Нет, конечно! Том не захотел говорить, в чем дело. Сказал только, что вина полностью на нем. Видишь, как много в нем благородства! Понятно, что он не хочет о тебе плохо отзываться, но я-то знаю тебя не первый день! Наверняка ты сделал что-то бестактное, как тебе свойственно, или наговорил лишнего. Рэй, как ты ведешь себя с людьми? Если так будет продолжаться, останешься совсем один, а все из-за твоей грубости и заносчивости! Ты постоянно устраиваешь истерики, не умеешь держать себя в руках…

— Хватит!

— Вот! Теперь ты и на меня кричишь, а все потому, что не хочешь посмотреть правде в глаза!

— Мама…

В такие минуты я действительно был на грани срыва. Тогда мама пугалась и обнимала меня.

— Рэй, я же хочу тебе добра… Я понимаю, как тебе тяжело. Вы всегда так дружили… Что случилось? Вам обоим нравится одна и та же девушка? Из-за этого вы поссорились?

— Да нет же, мама! Никакая чертова девушка здесь ни при чем!

— Ну вот, теперь ты еще и выражаешься, как уличная шпана… Мерлин великий, я не понимаю, что с тобой происходит! Рэй, я так боюсь за тебя…

Наши разговоры не приводили ни к чему, кроме того, что мама расстраивалась, а у меня начинала болеть голова. Тома я был готов возненавидеть, но не находил в себе сил выставить его за порог, пока он не оправится после болезни.

Может быть, я просто устал. Том умел отдавать очень много, но взамен требовал еще больше, и я иногда чувствовал себя опустошенным, выпотрошенным, как рыба на продажу. Может, в его поведении сказывалось приютское детство, опыт человека, рано узнавшего, что такое голод. Том и подростком, и взрослым никогда не мог наесться досыта, с той разницей, что ему нужна была не физическая, а эмоциональная пища: чувства, воспоминания, люди, события...

Позднее мне не раз приходилось видеть, как Темный Лорд ломает людей. Буквально выжимает их мозги досуха и оставляет вместо человека пустую оболочку, будто белье, тысячу раз стиранное и брошенное в таз: хочешь — развесь, а хочешь — выкинь.