Unknown - 2922a076-ca59-48a9-bf3c-d16a1fd6c117 out

Она сделала паузу, довольная, что справилась со сложным словом.

— Но Ивэну вы нравились, и он был бы рад, что вы пришли. Так что...

Она схватила стакан и опять сунула его Минерве в руки.

— Пейте, я сказала! Вы на поминки пришли, или куда? Давайте, до дна. За тех, кто не вернется... Они ушли в бою. Хорошая смерть, дай Мерлин нам всем такой же.

Белла допила свой огневиски. Минерва чуть коснулась обжигающей жидкости губами и отставила стакан. Незаметно достала палочку. Хотелось бы, конечно, убраться отсюда без скандала...

Но тут откуда-то вынырнул Долохов, небритый, с мешками под глазами, но совершенно трезвый и злой.

— Белла, — он крепко взял собеседницу Минервы за локоть, — а не многовато ли ты тут наболтала? Ну-ка, иди протрезвись, ты мне нужна.

— Зачем, Тони? — Белла обняла его за шею. — Для романтического ужина вдвоем?

Он раздраженно оторвал ее от себя.

— Для дела! Быстро, я сказал!

— Слушаюсь, сэр, — пропела она и ушла, покачиваясь.

От разговора с Беллой стало совсем тошно. Минерва прекрасно помнила старшую мисс Блэк по Хогвартсу. Красивая девочка, хотя и немного мрачноватая, но очень талантливая и всегда державшая себя безупречно, как положено Блэкам. И вот меньше чем за десять лет она превратилась в алкоголичку, да еще и с замашками матерой уголовницы.

Том, Том, что же ты делаешь со своими людьми...

Взгляд, нацеленный ей в затылок, она почувствовала почти физически — словно к шее приставили острие палочки. Обернулась и увидела Лорда. Что называется, помяни черта...

Он единственный здесь был в черном — впрочем, как обычно. Глаза на бледном лице казались бездонными.

Лорд появился внезапно и словно ниоткуда. Кто-то из стоявших поблизости попытался было преклонить колени, но Том только отмахнулся — мол, сейчас не нужны церемонии. Направился к Минерве. Долохов отошел в сторону. Лорд повел палочкой в воздухе, и все посторонние звуки мгновенно пропали — теперь их разговор никто не слышал.

— Что, Минни? Пришла полюбоваться?

— Нет, помянуть. Но теперь я свой долг выполнила. Ты мне позволишь уйти?

— Ах, вот как, — он рассмеялся, — тебя угнетает атмосфера безумия? Ну, так мы все здесь не в своем уме. И ты тоже — иначе тебя бы здесь не было.

Кажется, она уже где-то слышала такое... Впрочем, было не до того, чтобы вспоминать цитаты.

— Я понимаю, — сказал Том, — для гриффиндорца все это, — он обвел рукой комнату, полную дыма и танцующих пар, — выглядит инфернально. У вас совсем не такое представление о смерти. Все должно быть трогательно, возвышенно и проникнуто светлой грустью, правда? Героизм, самопожертвование, подвиг... Все рыдают и чувствуют, как душа очищается... Что поделаешь — у каждого свой способ достигать катарсиса. Кто предается пафосным мыслям, а кто и пляшет всю ночь напролет. Суть-то одна. Из того, что мы все здесь убийцы, не следует, что у нас нет человеческих чувств.

— Какое ты имеешь право говорить о чувствах? — спросила она. — Кто, как не ты, сделал этих людей убийцами?

— Я?!

— Разве нет? Ты сманил этих мальчиков и девочек, наивных, молодых и романтичных, ты их одурманил, заморочил им голову и отправил воевать. А теперь делаешь вид, что скорбишь об их гибели. Перестал бы уже лицемерить... Для тебя они всего лишь материал, пушечное мясо — скажешь, нет?

— Ой-ой-ой, Минни, — Том, казалось, нимало не был тронут ее обличительной речью и кривлялся, как клоун. — Как много красивых слов! Какая патетика! Тебе бы выступать в древнеримском сенате. "Доколе, о Катилина...", и все такое прочее. Аплодировали бы — уж мне-то можешь поверить... Но проблема в том, что ты такая же лицемерка, как и я. Взрослые вообще врут на каждом шагу. Ах, эти юные чистые души, ах, злой Темный Лорд растлил их и сделал преступниками, ах, он отправляет их умирать... А как поступаете вы, дорогая? Не точно так же? Думаешь, я не предлагал Дамблдору перемирие? Не пытался найти компромисс? Но нет, у него же принципы! Он не пойдет на переговоры с террористами! Он не будет пачкаться в грязи! А что в итоге? С вашей стороны в бой идут такие же молодые и романтичные. Я знаю весь Орден Феникса наперечет, и там можно по пальцам одной руки пересчитать тех, кто старше тридцати! Все остальные — такие же мальчишки и девчонки. Тебе что-нибудь говорит фамилия Поттер? А Блэк? Эванс? Джоунз? Вэнс? Выпускники 1978 года, Минни! В мясорубку со школьной скамьи — вот как это называется!

— Они не входят в Орден Феникса, — устало сказала она. — Не всякий гриффиндорец — в Ордене. У тебя паранойя.