Unknown - 6f4adf5f-cf61-4918-88de-8d781688301b out

На него накатила волна невероятной сонливости. Гарри закрыл глаза и уже практически не почувствовал, когда на него опустили маску, когда воздух, которым он дышал, стал каким-то холодным и влажным.

Он чувствовал только пожатие руки, как якорь, за который он продолжал цепляться, даже когда пальцы его уже не слушались.

Последней мыслью его было: «Кто бы мог подумать? У Снейпа гораздо лучше получается, чем я предполагал...»

В следующее мгновение он услышал голоса: смутные, они отражались от стен вокруг, и он не мог открыть глаз. Он не в силах был шевельнуть и пальцем, но, казалось, не слишком-то и хотел, а посему не обеспокоился.

Его покачивало на волнах невнятного разговора, будто какая-то неведомая сила то приближала к нему беседующих, то оттаскивала их обратно. Гарри смутно припомнил поездку в Брайтон. Он был тогда совсем маленьким, волны бились о берег, Дадли то вбегал в воду, то выбегал из нее и брызгался на Гарри, пока довел до слез.

«Жареная картошка, — ни с того ни с сего подумал Гарри. — Отличная жареная картошка. С уксусом... Тинктура анатаза не имеет ничего общего с уксусом, мистер Поттер... Погодите, мистер Поттер — это мой отец, да? Стоп, разве у меня есть отец?»

Вдруг почувствовав себя совсем несчастным, Гарри жалобно всхлипнул.

Послышались приближающиеся шаги, и на этот раз он услышал даже обрывки предложений, он не понимал толком, о чем речь, но сразу услышал красивый голос Ремуса — тот говорил с кем-то незнакомым.

— ... Они сказали, четыре часа...

— ... Слишком долго... уже несколько дней...

— ... Только бы он очнулся...

— Ремус, — удалось наконец прохрипеть Гарри. Он не хотел, чтобы Ремус беспокоился, ведь он уже очнулся. Ну, почти. Казалось, он вот-вот снова заснет, одно-единственное слово отняло у него все силы, хотя он продолжал слышать какие-то звуки и голоса. Чья-то рука отвела волосы с его лба, потом кто-то умыл его губкой, хотя явно можно было обойтись заклинанием, но вода была приятной, такой приятной... Она была теплая и чем-то пахла, и он начал снова засыпать.

Он уснул, и ему снилась красивая ведьма с длинными волосами, напевавшая колыбельную маленькому темноволосому мальчику.

— Гарри, — снова прозвучал голос, на сей раз очень отчетливо, как будто его слух обострился.

Гарри сморгнул, потом почувствовал, что у него болят веки. По мере того как к нему возвращались ощущения, он понимал, что болит все тело — тупой, ноющей болью. Не обращая на нее внимания, он снова сморгнул, глаза удалось открыть как следует. Все плыло, словно в жарком мареве над раскаленным асфальтом. Гарри уставился перед собой, но не мог толком разглядеть ни комнату, ни коридор за отрытой дверью. Он видел только Ремуса: чуть более расплывчато, чем обычно, но все равно узнал его.

— Привет, — простонал он, сощурившись. Они целую вечность не разговаривали!

Ремус придвинул стул поближе к постели и положил руку Гарри на лоб.

— Уже не горишь, — заметил он и собрался было убрать руку, но Гарри неловко перехватил ее, потянул к себе и переплел их пальцы. Ну почему так тяжело шевелиться? Ладно, неважно, главное, что Ремус рядом! Насколько же от этого легче!

— А с чего мне гореть? — недоуменно спросил Гарри, хотя вопрос казался бессмысленным. Он даже не был уверен, что расслышал правильно.

— Ты столько метался в жару, безо всякой защиты... — объяснил Ремус, попытавшись высвободить руку, только Гарри его не отпустил. Но почему Ремус хотел отстраниться? Он никогда раньше не отказывал Гарри в утешении. Может, он сердится из-за Сириуса? Нет, быть не может. Его короткое письмо вовсе не было сердитым. Ну, кажется, не было... И при чем тут жара? Ох, а что он там говорил про защиту?

— Защита? — повторил Гарри, нахмурившись. — От чего? А, ты имеешь в виду наши уроки? — в нем мешались огорчение и растерянность. — Я чувствую себя просто ужасно, Ремус...

— В чем дело? — резко спросил тот, наклоняясь ближе. — Ты проспал сорок часов вместо четырех, у тебя могут быть еще осложнения...

— А? — Гарри ничего не понимал. — Нет, я про наши уроки, глупый, — пояснил он. — По-моему, я так и не сказал тебе спасибо за помощь. А может, и сказал. Я почему-то не помню, третий курс был так давно... Или ты вел защиту на втором?

Ремус вздрогнул и замер, будто вопрос застал его врасплох, потом медленно кивнул.

— Это был третий курс, когда... э-э... я вел у тебя защиту, Гарри, — ответил он, но это прозвучало как-то не так, будто его что-то... позабавило? Нет, решил Гарри, скорее озадачило. — И я совершенно уверен, что ты меня уже благодарил.