Unknown - 61ad6796-2e40-4603-ac60-bc6105305c08 out

— Потанцуй со мной, — просто, но настойчиво произносит она.

Гарри растеряно озирается и только сейчас замечает, что танцовщиц в центре зала уже нет, а музыка сменилась: теперь играет какой-то ненавязчивый вальс.

— Давай, Поттер, — насмешливо подбадривает Забини. — Или ты струсил?

— Вот ещё! — огрызается Гарри по привычке. — Но я…

— Ничего, я научу, — перебивает Александра и, цепко схватив его под локоть, выводит на середину зала, где уже кружится несколько пар.

— Вообще-то, знаете, последний раз я танцевал вальс…

— На Святочном балу на четвёртом курсе, — с непередаваемым выражением на лице заканчивает Александра, решительно пристраивая его руку на своей талии.

Гарри обхватывает тонкое холодное запястье, выжидает пару секунд и начинает двигаться вместе с партнёршей, стараясь не сбиться с ритма.

— А вы неплохо осведомлены о фактах моей биографии, — говорит он, вглядываясь в ястребиное лицо Пожирательницы.

— Драко в своё время много болтал.

— Да? И чего же он ещё наболтал?

— Не уверена, что ты захочешь об этом слушать.

— Почему же? Мне интересно.

Александра спотыкается, когда Гарри слишком резко разворачивает её после третьего шага.

— Прекрати! — возмущённо шипит она.

— Прекратить что? Это? — Гарри придаёт лицу самое невинное выражение и повторяет резкий манёвр, отчего Александра практически падает на него. Она останавливается, выдёргивает руку из его ладони и смотрит с яростью и обидой. — Зачем вы пригласили меня? Вам нравится выставлять меня на посмешище?

— Я всего лишь хотела потанцевать с тобой.

— А что, ребят с татуировкой не нашлось?

— Придурок, — роняет Александра, разворачивается и скрывается в толпе.

Внезапно ощутив себя действительно полным придурком, Гарри подходит к своей компании и смущённо опускается на свободный диван.

— Да, вот оно и началось… — смеясь, тянет Марк. — Кругом одни враги и у всех что-то на уме! Так, срочно оградить Гарри от дыма.

— Хватит, Марк, — морщится Гарри, беря со столика бокал вина.

Чтобы промочить горло, он выпивает почти половину, но тут же понимает, что это было большой ошибкой. Слабый алкоголь, смешавшись с клубами душистого дыма, даёт сильный и необычный эффект. Комната больше не раскачивается, зато руки и ноги становятся ватными и непослушными, язык — неповоротливым, и кажется, что Гарри сидит где-то в глубине собственного тела, глядя на мир через два узких окошка. Реальность распадается разноцветными кусками мозаики, над ухом слышится весёлый смех, и Гарри уже плохо понимает, что это смеётся он сам над чрезвычайно глупой, но почему-то такой смешной сейчас шуткой Гойла. Он и сам что-то говорит в ответ, натыкаясь на радостные улыбки Марка и Панси, кто-то подливает ему ещё вина. Время непрерывно скачет: то кажется, что Нотт рассказывает что-то уже полчаса, то сумерки за окном сменяются непроглядной мглой катастрофически быстро. Вновь гремит восточная музыка, и сквозь неё пробивается яркий звон монист на одежде танцующих девушек.

Гарри с огромным усилием заставляет себя обернуться и оглядеть зал. Всё такое яркое, пятнистое, подвижное… Ожившие картинки двигаются очень быстро, музыка и голоса смешиваются в единый монотонный гул. Но несмотря на это, Гарри чувствует себя удивительно довольным и умиротворённым. Словно разом ушли все проблемы и тревоги, словно он не сидит сейчас в ставке Пожирателей, вдыхая клубы дыма марихуаны и запивая их дорогим вином. Как ни странно, шум и бушующие краски кажутся уютными и тёплыми. Как будто он всего лишь пьёт сливочное пиво в трактире мадам Розмерты в компании старых друзей.

Гарри скользит взглядом по радостным покрасневшим лицам и останавливает его на единственном бледном и спокойном. Лицо это вдруг кажется удивительно красивым и притягательным. Лишь спустя почти полминуты Гарри соображает, что в открытую пялится на Риддла, сидящего в огромном кресле на середине зала. Хочется поспешно опустить глаза, но ресницы становятся тяжёлыми и непокорными, а сил для того, чтобы оторваться от двух тёмных блестящих точек, уже не хватает. Риддл тоже смотрит на него не отрываясь и едва заметно улыбаясь. Одной рукой он держит высокий бокал, другой двигает за креслом или что-то поглаживает — Гарри не может разглядеть.

Плохо соображая зачем, Гарри медленно встаёт с дивана и приближается к Риддлу, так и не отведя взгляда. Он идёт словно во сне, все движения получаются плавными и вялыми. Риддл тоже закидывает ногу на ногу лениво и очень медленно. На какой-то момент Гарри кажется, что время окончательно сошло с ума, потому что все прочие люди как будто ускорились, и их движения на заднем плане теперь выглядят быстрыми и дёргаными. А они с Риддлом попали в какую-то иную параллель, где всё вокруг спокойное и умиротворённое. Даже окутавшие Риддла клубы дыма кажутся такими же неспешными и вальяжными, как он сам.