Семён Кирсанов: Собрание сочинений. Т. 4. Гражданская лирика и поэмы

А ну-ка ему, скорей — раз!
Бык бросился.
— Ммм-у!
— Торрейрос.

Арена в дыму. Парад — ах!
Бросается!
— Ммм-у!
— Торрада!

Беснуется галерея,
орреро на…
— Ммм-у!
— Оррейя!

Развеялась, растаяла
галерея и вся Севилья,
и в самое бычье хайло
впивается бандерилья.

И — раз,
и шпагой
в затылок
влез.
И красного черный ток, —
и птичьей стаей
с окружных мест
за белым платком
полетел платок.

Это:
— Ура!
— Браво!!
— герой!!!
— Слава ему!
— Роза ему!

А бык
даже крикнуть не может:
ой!
Он
давится хриплым:
— Ммм-уу…
Я шею
хотел отдать
ярму,
ворочать мышц
шатуны,
чтоб жить
на прелом
его корму…
Мммм…
нет
у меня
во рту
слюны,
чтоб
плюнуть
в глаза
ему!..

Шли мы полем,
шли мы лугом,
шли мы полком,
шли мы взводом.

Белых колем,
гоним кругом,
в общем, толком
страх наводим.

Разузнать велел комбриг нам,
где беляк засел в полях: —
На разведку, Сенька, двигай,
винт за плечи, и на шлях!

Вот, брат,
иду, брат,
в куст, брат,
в овраг, брат,
лег, брат,
в кусты, брат,
идет, брат,
враг, гад!..

С ружьем, гад,
с ножом, гад,
и тут, брат,
встаешь:
— Стой, гад,
ни с места,
даешь!..

А он, гад,
слышь, брат,
четырехглазый.
Брит, брат,
крыт, брат,
круглой папахой.
Водкой воняет —
шаг до заразы.
А грудь, брат,
крыта желтой рубахой.

Был, грю, бритый,
будешь битый!
Резал наших,
кажись, довольно!
А он, грит, биттэ,
гэрр, грит, биттэ…
— Бить так бить, —
кулакам не больно!

Бил я, бил, а потом — бабахнул,
падал он — мертвым на брюхо бахнул.
Я, брат, вижу — чудна папаха,
глядь, а в папахе, кажись, бумага.

Стал я с папахой ходить к комбригу,
стал я под честь отдавать бумагу.
Бумагу читал комбриг, что книгу,
потом, брат, орден дал за отвагу!

Как стали мы с планом бить Петлюру,
в петлю Петлюру загнали точно.
Махно смахнули, задрали Шкуру,
и вот затюкан Тютюник прочно.

Давай тютюн завернуть цигарку!
Теперь, брат, видишь, — крепки Советы.
А если тронут — так будет жарко,
пойдут гудеть реввоенсоветы!..

Нынче учим,
отдых нынче.
Что ж до бучи —
штык привинчен.

Марш сыграют, —
сварим кашу.
Враг узнает
хватку нашу!

Мы — в окопах. Темь — аж ну!
Аж в комок затяп.
Не дрефозь, браток, — нажму,
закреплю Октябрь!

Собралися мы в кружок,
тот — об этом, тот — об том…
— Эх, еще один прыжок, —
всех бандитов перебьем!

Посередке я сидю:
— Докатились до беды.
Из деревни ни тю-тю,
ни туды и ни сюды!

— Эх, Тимошка, ну, да ну…
— Перебьемся, ничего, —
взводный к нам. — Ну-ну, загнул!
Погляди, а ну-ка в-во:

— Тимофею Елеву, — Ермолаю Пудову,
— Родиону Семенцову — письмецо.
— Скелева? — Скудова?
— А с деревни, от жены… Письмецо — налицо!

Стой, моя штыковина,
ружьецо!
Вот так, брат, штуковина,
письмецо!..

Письмецо — мне:
эн и е — не…
Прочитай — на:
эн и а — на…
(не-на)
Тимофей — глянь:
гэ и ля — гля…
(не-на-гля)
Тимохвей, розумий:
дэ и эн
ы и ий —
дный…
На махры, покрути:
те и и ,
будет — ти…
Да не лезь,
дай письмо:
эм и о
значить —
мо…
Ха и ве —
хве…
хвей…
Ого-го-эй:
Нe-на-гля-дный Ти-мо-хве-й…

С этого подхода
забрала охота,
пальцы тянутся к перу,
а глаза — к бумаге.
Прорубили мы дыру
в белые ватаги:
в банды — клин,
в Деникина — кол!
Белым — вата блин,
наши — в комсомол!

Эх, кому бы, кому
Научить меня уму?
И хожу середь полей без памяти.
Обучи меня, Михей, грамоте!
В школе — стены бе-елые, белю-сенькне,
в книжках — буковки малю-у… малюсенькие.
Глаз неймет,
зуб неймет —
хвостики
да усики.
Поучусь, будет впрок, —
задавай, Михей, урок!

А, Б, В, Г, Д, Е, Ж…
(буквы ходят в полосе) —
вот и азбука уже
у меня на голосе.
И, К, Л, М, Н, О, П…
После П ударит Р,
запишуся в РКП,
надо двигать СССР!