Ершова Елена - Царство медное

Мужик ухмыльнулся, но чемоданы спустить на перрон помог.

Платформа была грязной, заплеванной. Перед зданием вокзала валялись окурки и пустые

бутылки, двое бородатых бродяг распивали какую-то мутную жидкость. Их глаза тоже были

мутными, масляными – Лиза еще долго чувствовала на себе эти липкие взгляды, словно

забирающиеся к ней под кофту.

«Вот тебе и столица, – думала она. – Вот тебе и очаг культуры. Приехала ты, дорогая, в

самую настоящую клоаку».

41

А чего она ожидала, собственно? Чем больше город, тем больше возможностей, но и

дерьма в нем больше.

А уж Сумеречная эпоха постаралась, чтобы максимально увеличить объем нечистот в

этом мире.

Решив не откладывать дела в долгий ящик, Лиза сразу же заказала пропуск в Институт

Нового Мира, оставив чемоданы в уютном и на удивление чистом гостиничном номере. По

сравнению с душным вагоном это был почти рай, и она долго нежилась под теплыми струями

душа прежде, чем собраться на важное мероприятие, ради которого и проделала весь этот

изнуряющий путь.

Лиза глядела на столицу со смешанным чувством разочарования и трепета.

Осень добралась и до здешних широт – природные краски пестрели золотом и медью,

воздух полнился ни с чем несравнимым запахом костров и сухой листвы. Словно обломанные

зубы, высились над кронами деревьев серые высотки. Еще выше, над иглами антенн, вздымался

ярус далеких коричневых скал, чьи острые вершины терялись в ватном одеяле облаков.

А солнца не было.

И это было самым большим разочарованием Лизы.

Она так и спросила об этом у водителя, пока ехала (лучше сказать – тряслась) до

Института в обшарпанной, ржавой банке автомобиля. Таксист не удивился вопросу и охотно

пояснил:

– Не сезон. Облака у нас летом разгоняют, а потом как у всех. Вы летом приезжайте,

летом у нас и фрукты свои, оранжерейные, без химикатов почти.

Лиза грустно вздохнула. Одно из ее заветных желаний так и оставалось мечтой.

Посмотрим, что будет со вторым.

Вскоре за домами плеснуло антрацитовой гладью. Такси повернуло на перекрестке

вправо, затем еще – и однотипные коробки домов расступились, открывая изумленному взору

Лизы исполинский каменный лотос, распустившийся прямо посреди городского квартала.

Он был выстроен (как читала Лиза в путеводителе) из блоков черного мрамора и

отполирован до ослепительной зеркальной гладкости. Восемь лепестков вздымались к небу

благородной короной, и пандусы, будто струи водопада, ниспадали к подножию.

Расположенные по периметру фонтаны рассыпались крошевом брызг, и казалось, что каменный

цветок пульсирует и дышит.

– Наша жемчужина, – сказал таксист, довольный эффектом, произведенным на

пассажирку. – Черный лотос, Институт Нового Мира. А вечером здесь еще и подсветка

42

включается, так что советую вам дождаться – зрелище непередаваемой красоты. Все туристы

довольны.

Все еще пораженная до глубины души, Лиза молча расплатилась с водителем и еще

долго стояла в молчании, не решаясь сделать шаг навстречу чуду. Наконец, она стряхнула

благоговейное оцепенение и, не без удовольствия отметив, что не она одна такая, двинулась к

лотосу.

Зеркальные двери, затемненные и оттого сливающиеся с гладкостью стен, бесшумно

раскрылись, пропуская Лизу внутрь помещения. Интерактивная карта быстро подсказала, где

найти кафедру биологии. По широким коридорам гуськом шли туристы в сопровождении

уставших гидов, прозрачные бочкообразные лифты мягко скользили между этажами. Выше

третьего начиналась закрытая территория, и Лизе пришлось предъявить свое удостоверение

личности, чтобы получить от вахтера запаянный в пластик пропуск.

«Билет в новую жизнь».

Будто на крыльях, Лиза взлетела на восьмой этаж.

В отличие от нижних этажей, посещаемых туристами, коридоры здесь были пустынны, а

помещения разделены на секции. Лизе пришлось немало поплутать прежде, чем она наткнулась

на нужные ей двери.

Здесь ей тоже пришлось задержаться, потому что секция биологии и антропологии

напоминала музей.

В демонстрационных ящиках лежали образцы – минералы, окаменелые растения, кости

животных и человека. По стенам были развешаны большие портреты ученых, фотографии

конференций и экспедиций. Виктора Тория она узнала сразу – его портрет был таким же, что и

на обороте книги «Сумеречная эпоха: эволюция мифов». Лиза подумала, что и в жизни сразу