sendtoreader.com - Интеллигенция в тумане

Сократ олицетворяет для меня игровую самоиронию разума, отбрасывающего "истину" за "истиной", плавающего, диалогического разума, который, тем не менее, чувствует под собой твердое дно знания , тождественного добродетели, то есть Жизни. В кругу друзей и собеседников Сократ демонстрирует университетский стиль: его "симпосионы" не что иное как университетские семинары высокого уровня, мастерские по выделке Человека. Кстати, Сократ - любимый учитель Платона, основавшего Академию.

Любопытно также, что Сократ - маргинал, человек без социального статуса - осознавался древними и осознается ныне как центральный персонаж античной культуры, как явление свободы. Платон, пораженный этим явлением, в своих диалогах оставил нам образ Сократа, в сущности, изоморфный другому Образу, который мы находим в евангелиях. И у античной культуры была своя благая весть: евангелия от Платона...

Ницше, со своей стороны, также стоя на краю (жизни, академической среды, рационалистической европейской культуры), возродил античный трагический миф, показав, что tragedy must go on, иначе культура вырождается. Только трагедия властно заставляет человека перерастать себя ("стань тем, кто ты есть!"). Наивно полагать, будто культура кумулятивна, будто она сумма, итог. Нет, она всегда начинается с нуля и требует личного возобновления. Как правило, через жертвоприношение . Жизнь Ницше и есть жертвоприношение .

Сократ и Ницше - крайние , но через эти две пульсирующие точки, согласно логике Жизни (не логике ума) и проходит Центр. Они, разумеется, разные крайние , но играют они в одной команде: Сократ - на левом (левополушарном) краю , а Ницше - на правом. Впрочем, это неважно. Важно другое: университету нужны оба они, для него потребны крайние . Без них университет - просто школа.

И напоследок я спрошу, как спрашивают в пермских магазинах, в той форме, которая приводила меня в ярость, пока я не понял, что мое негодование смешно: "кто крайний ? - я за вами". http://liter.perm.ru/ess_rak2.htm

Частная жизнь как она есть и как ее нет

Книга пермского писателя Владимира Киршина "Частная жизнь" - некоторым образом историческая. В ней описывается, как на протяжении 45 лет - с 1955-го по 2000-й - текла в Перми (наряду с Камой и вдоль нее) река по имени Повседневность, описывается, чту люди пили и ели, носили и курили, чту слушали и смотрели, чту любили и ненавидели. В ней фиксируются привычки сознания, то, что называют сейчас ментальностью. Ностальгически окрашенная летопись бытования.

Появление книги стало возможным лишь на исходе прошлого века, века идеологий, когда сквозь прорванный экран виртуальной реальности, на котором демонстрировались праздничные (и призрачные) демонстрации и парады, мы вновь различили самое подлинное и надежное - простые вещи с их простым запахом - запахом короткой человеческой жизни.

Нельзя сказать, что идея книги нова, скорее, она закономерна. Книга напрашивалась - после парфеновских телевизионных хроник, после того как с середины 90-х провинция постепенно отходит от мифологического наркоза прошедшей эпохи, когда историческое время было удалено с игровой площадки, а настенный ходики шли лишь из чувства хронологического приличия.

Впрочем, время все же шло и тогда - бочком, на цыпочках проскальзывая в быт, дворы, хрущобы, в советскую Хоббитанию, куда Око общественной жизни не всегда достигало и где мы отчасти были предоставлены самим себе. Здесь и протекала наша частная жизнь, хотя можно ли назвать ее частной столь легко, как это делает Владимир Киршин? Прежде чем отмотать ленту на жизнь назад, запустить проектор и окунуться в воды памяти, я рискну поразмышлять о нашей частной жизни. Она, как мне представляется, явно другая , чем сами знаете где. Именно этих размышлений мне, человеку умствующему и сравнивающему, недоставало в книге.

Кристально частная жизнь

В свое время нас обобществили вместе со средствами производства. Мы с этим, на первый взгляд, легко согласились. Потому что в нормальном состоянии мы коллективный народ. Коллективность - один из архетипов, определявших и, скорей всего, определяющих нашу ментальность - наряду с архетипами Власти, Мифа, Порядка. Поэтому наша частная жизнь существенно отлична от их частной жизни. У них она начиналась с Возрождения и Реформации, в лоне которых начиналось становление частного человека, а тот, в свою очередь, созидал пространство и стандарты частной жизни. Частный человек - субъект, а частная жизнь - предикат. Боюсь, что наша частная жизнь вполне в состоянии обойтись без частного человека.