Андрей Посняков - Царьград. Гексалогия

– Как же мне отсюда уехать? – недоуменно переспросил Лешка. – Ведь тюрьма!

Он опасливо оглянулся на тюремного куратора, но тот даже усом не шевельнул. Сидел себе, читал какие‑то свитки, да время от времени делал в них пометки, обмакивая остро заточенное перо в яшмовую чернильницу.

– О том подумаем, – ободряюще улыбнулся Владос. – Ведь с тобой‑то мы свиделись, а это, я скажу, не так‑то просто! Кстати, привет тебе от всех ваших – через старика тавуллярия. Хорошо о тебе отзываются, добрая, говорят, драка, хорошо повеселились!

– Как вы узнали, что я здесь?

Георгий улыбнулся:

– Помогла некая дева… кстати, тебе знакомая.

– Ксанфия?!

– Тсс! Никаких имен.

– Но она ж вас не знает!

– Зато знает, где ты живешь. Вернее – нашла. Ну а дальше уж мы взялись…

Усатый тюремный чиновник вдруг оторвался от своих бумаг и важно сказал:

– Время!

– Да – да, – спохватились Владос с Георгием. Послушник мягко улыбнулся:

– Увы, Алексий, но мы вынуждены уйти. Не падай духом и надейся не только на Господа! Мы еще свидимся, ну а пока – прощай.

– До свидания, – улыбнулся Лешка. – До скорого свидания, друзья!

Когда он вернулся в свою камеру, сквозь решетчатое окно уже виднелись золотящие утренние облака лучи – первые лучи восходящего солнца. Лешка прижался спиною к стене и задумался. И в самом деле – было над чем подумать.

Правда, не дали – подсадили еще одного узника, высокого крепкого парня на вид чуть постарше Лешки.

– Фирс, – сразу представился он. – Как здесь соломка, мягкая?

– Да я б не сказал, – Лешка вполне искренне улыбнулся – ему и в самом деле понравился нежданный сосед – вроде ничего себе парень, веселый.

– А тебя как зовут? – устраиваясь напротив, поинтересовался Фирс. Лицо у него было широкое, толстогубое, смешное, волосы русые, лохматые, а глаза – не понятно, какого цвета глаза, темновато было.

– Я – Алексей, – Лешка поежился. – Сижу тут за кучу самых гнусных преступлений, которых не совершал.

– Все мы не совершали, – сокамерник тряхнул головой. – Я вот тоже ничего такого не совершил, просто треснул по морде десятника.

– Ты строитель?

– Почему строитель? Акрит, воин.

– Воин? – Лешка удивленно хлопнул глазами. – А разве воинов судит гражданский суд, а не свой, воинский.

– Понимаешь, дело‑то происходило не на службе. Так расслабились маленько с ребятами, выпили, а тут десятник – негоже, говорит, позорить славное имя императорских акритов гнусным и непотребным пьянством! Ну, представляешь, пьяным мужикам такое сказать?

– Представляю, – улыбнулся Лешка. – Все равно, что показать быку красную тряпку. И что, все на тебя повесили?

– Да, понимаешь, ребята сразу в гарнизон подались, а я не успел – завис тут у одной красули. Теперь вот расхлебываю.

– А вообще, как служба?

Лешку сильно интересовал этот вопрос, ведь еще в конце прошлого года ему исполнилось восемнадцать и, он, вообще‑то, должен уже был вовсю служить в родной Российской армии. Тянуть, так сказать, лямку… или, нет – выполнять конституционный долг, приличествующий каждому порядочному человеку – так гораздо лучше!

– Как тебе сказать? – Фирс задумчиво посмотрел в окно. – Наверное, если кто‑то слишком привык к Константинополю, к девкам, театрам и прочим развлечениям, тому, верно, служба в дальней крепости покажется пресной и скучной. Но я привык. Даже нравится – как говорится: подальше от начальства, поближе к Господу!

Фирс размашисто перекрестился:

– Нет, и в дальних гарнизонах жить можно! И не хуже, чем в столице.

– А турки? – негромко спросил Лешка.

– А что турки? – сокамерник пожал плечами. – Турки – везде турки. Не такие уж они и страшные. К тому же и польза большая от них – по дальним крепостям проверяющие крайне редко ездят. Так что служба, я тебе скажу, очень даже ничего. Да ведь и платят… Вот ты на кого работаешь?

– На государство.

– Понятно. И какое жалованье?

– Пять аспр в день…

– Маловато. У нас самый паршивый водонос семь аспр получает! А сотник – целый иперкир. Представляешь – тридцать золотых монет в месяц!

– Да, неплохо…

– Я бы многим посоветовал завербоваться в акриты. Не на всю жизнь, конечно, а на определенный срок – послужил, подкопил деньжат – и на госслужбу! Ты в каком чине?

– Тавуллярий.

– О! А тут почти сразу в кураторы можно выйти. Ну сначала, конечно, по мелким делам, а потом и по крупняку. Сплошные выгоды.

Лешка задумался, прокручивая в голове услышанное. Дальний гарнизон, пограничная служба… опасно, конечно, но ведь на то он и мужчина, чтобы не чураться опасностей. Уехать, переждать, как советовали друзья…