Андрей Посняков - Царьград. Гексалогия

А плюгавец, папенькин сынок Герасим Барлак – Лешка видел краем глаза – злобно кусал себе губы у колоннады… Нет, вот куда‑то делся… Подбежал к протокуратору – не иначе, жаловаться. Ах ты ж, гнусная морда!

Музыканты внезапно смолкли, и Лешка галантно проводил Ксанфию до ее места. И почти сразу к ней подошел протокуратор, Андроник Калла. Не глядя на Лешку, наклонился, что‑то сказал… Девушка вспыхнула, вскочила и быстро пошла прочь.

Не думая, Лешка рванулся за ней… наткнувшись на плюгавца Герасима.

– Далеко ль спешишь, нищий? – издевательски ухмыльнулся тот.

– Ах ты…

Схватив со стола изрядный кубок с вином, юноша окатил незадачливого ухажера сверху донизу… И тут же из‑за колонн к нему подошли трое амбалов… Ага, вот почему Герасим был так смел! Оп!

Лешка ударил одного с разворота, понимая, что силы неравны… Да второй ему хорошо припечатал! Бедный парень аж перевернулся через стол – разбиваясь, посыпались на пол дорогие стеклянные фужеры, салатницы, блюда с овощами и рыбой… Вот эта рыбина‑то и попалась под руку Лешке… Тот ее и метнул обидчику в голову! А в третьего полетел увесистый кубок!

– Ай! – схватившись за пробитый череп, здоровяк осел на пол, глупо вращая глазами.

А с улицы уже вбежало еще пятеро таких же парняг!

– Бейте его, бейте! – истерически заорал Герасим. – Пусть он надолго запомнит сей пир!

Лешка озадаченно застыл у стола.

– Э, мужики, наших бьют! – неожиданно вскинулся Лев… а за ним и другие.

– Ах вы, сволочуги!

Бах! Огромное крепкое яблоко, со свистом пролетев над столом, втемяшилось прямо в лоб Герасиму. Тот ойкнул и поспешно отбежал в сторону, надеясь на своих оглоедов. Не тут‑то было! Работники Секрета тоже оказались не лыком шиты, волшебный клич – «наших бьют!» сделал‑таки свое дело, превращая нудный корпоративный пир в добрую веселую драку… в которой приняли участие практически все присутствующие, включая даже старшего тавуллярия Никодима.

– Не бойся, Алексий! – хватанув кубком об стол, заорал тот. – Мы сейчас тебе поможем!

И началось!

Несколько человек, сцепившись, укатились под стол и там боролись, не обращая внимания на болезненные пинки сидящих. Только слышались крики:

– На! Н‑на! Получай, гадина ядовитая!

– Мхх… Ах ты так, гнусный шакал?

– Вот тебе за шакала! Вот, вот, вот!

– А‑а‑а‑а!

– Ага! Так тебе! Будешь знать, как приставать к нашим.

Несколько пар – исключительно мужских – кружили друг перед другом, периодически нанося удары кулаками и, если везло и удавалось – то и ногами тоже. Приглашенные на пир женщины, весело визжа, кидались яблоками, оливками, кувшинами и всем, что попадалось под руку. Терпко пахло разлитым вином, раздавленными мускусными орехами, еще, какой‑то вонючей чертовщиной, в общем, не поймешь, чем. Многие уже и забыли, из‑за чего, собственно, началась драка, а, впрочем, большинство этого и не знала, да и не стремилась сейчас знать – дрались, потому что дрались, потому что – ну, никак сейчас нельзя было иначе, никак нельзя!

– Бей, бей его, сволочугу!

– Сзади, сзади!

– Ах, ты кусаться?!

– Леонидис, пригн‑и‑и‑ись!

– У‑у‑у! Сволочи, всю бочину отбили!

– Это тебе еще мало!

Вдруг, буквально на какие‑то секунды, все затихло – протокуратор Андроник Калла в сопровождении слуг покидал залу, возмущенно поджав губы.

Ему – пожалуй, единственному – удалось уйти просто так. Остальным же…

Немного поостыв, драка возобновилась с новой силой!

Дерущиеся добрались уже до тех, кто просто сидел, неспешно потягивая вино.

– Ты чего расселся, а? '

– Да вот, пью… Никого не трогаю.

– Я всегда знал, что ты не наш! На! Получи‑ка в ухо!

Бух!

Сидевший кубарем полетел со скамейки. Отлежался, пришел в себя, озлился… И, схватив в руку валявшийся на полу погнутый медный кувшин, с яростным ревом бросился на обидчика:

– Убью‑у‑у‑у!!!

А на улице было так чудесно, так мило, так хорошо и тихо! В бархатно‑черном небе мягко светила…

Придите, здесь вас ждет гостеприимный кров.

Федор Студит. «Монастырская гостиница»

..Луна.

– Ну? – судебный чиновник, отойдя от решетчатого окна, вновь обернулся к Лешке. – Так скажешь наконец, зачем ты учинил драку? Да что там драку – целое побоище! Псы‑крестоносцы – и те нанесли городу гораздо меньше ущерба! Гораздо меньше! Подумать только: сломано четыре стола, шесть скамеек, разбито двенадцать амфор и двадцать восемь – двадцать восемь! – фужеров. Да не каких‑нибудь, а самых дорогих, из тонкого цветного стекла. Ты хоть знаешь, сколько все это стоит?