Алёна Половнева - Хюльдра

Сначала – Алиса. Нина приняла решение: она расскажет все ей. Лично. Глядя в глаза. Она, Нина Смоленская, набралась храбрости и сделает то, что должна была сделать четыре года назад. В то же утро, когда они очнулись в том вонючем сарае…

Приступы стали отступать: паника сменилась злостью. Нина больше не искала на кого бы свалить вину. Теперь она знала главных виновников наперечет.

Первым в ее списке стал тот тип с глазами, как у ленивца. Его насмешливый взгляд Нина не забудет никогда! То, как он, стоя в стороне, наслаждался происходящим. То, как он организовал для них «коридор позора»!

Когда они вечером следующего дня нашли силы, чтобы выползти из сарая, все, кто был на базе, выстроились в две шеренги и молча наблюдали за тем, как они бредут, пошатываясь. Они держали путь на автостоянку, единогласно решив тут же покинуть территорию лагеря и бросить работу над сайтом. Павел, который пришел в себя раньше всех, сделал вылазку из их укрытия, и пробежав камышами, добрался до домика, в котором они ночевали. Он наспех упаковал их пожитки в четыре сумки, и также, огородами, добрел до своей машины. Там он бросил вещи в багажник, не забыв вынуть кое-какую чистую одежду для девушек. Когда он вернулся в сарай, Нина была признательна ему за предупредительность: ее платье было испорчено ее собственной рвотой. Алиске повезло еще меньше: ее юбка и кусок футболки был залит кровью, однако она наотрез отказалась переодеваться.

Алиса вышла из сарая и первой ступила в «коридор позора». Нина, Паша и Лаврович с любопытством наблюдали за ней. Она не пыталась состроить оскорбленную невинность и не старалась сохранить хорошую мину при плохой игре.

Алиса брела в окровавленной одежде, спотыкаясь и оступаясь, и смотрела. Вглядывалась, молча и равнодушно, в каждое лицо в обеих шеренгах. Нина отчетливо помнила, как с этих физиономий сползало выражение беззаботности, сменяясь у кого-то тревогой, у кого-то удивлением, у кого-то страхом. Пока они вчетвером пересекали территорию базы, никто из тех, кто оставался, не издал ни звука.

В конце шеренг стоял этот тип, Ленивец. Увидев кровь, он сменил показную брезгливость на подозрительность. Алиса, которая шла впереди на четыре-пять шагов, остановилась напротив него и смело скрестила с ним взгляды. Нина, Паша и Лаврович догнали и обогнали Алису, которая все смотрела и смотрела на Ленивца. Ее бледное лицо, на котором почему-то отчетливо проступили уродливые, грязно-фиолетовые прожилки, не выражало никаких эмоций, а с потрескавшихся и опухших губ не сорвалось ни слова.

Ленивец, который, видимо, жаждал лишь унизительно пошутить и выставить четырех пришлых студентиков наркошами и конченой пьянью, постепенно осознавал свою ошибку. Пока они втроем усаживались в Пашкину машину, а Алиса гипнотизировала его своим страшным взглядом, Ленивец, оставив нелепые подобия ехидных улыбок, пытался вывернуться из неудобного положения. Теперь он растерянно вертел головой в поисках поддержки, но натыкался на испуганные лица совсем еще юных членов движения «Новый век» и на этот чудовищный пустой и изучающий взгляд Алисы Заваркиной.

Начиная отчаиваться, Ленивец бросил взгляд на коттедж, где располагался штаб руководства, и Нина заметила, что там дрогнули жалюзи, скрыв того, кто подсматривал в щелочку. Она глянула на шеренги и разглядела в них членов штаба. Здесь были все, кроме Марины. Нина поняла, что это именно она трусливо наблюдает за происходящим из укрытия.

Павел бережно усадил Нину на заднее сиденье и махнул Лавровичу, велев занять переднее, после чего он подошел к Алиске, и, взяв ту за руку, увел за собой. Нина видела, как Ленивец облегченно выдохнул и потрогал лицо, словно пытаясь оценить ущерб, нанесенный Алискиным взглядом.

Они вырулили с базы на проселочную дорогу, потом на автостраду. Они ехали в полной тишине. Павел вел машину очень медленно и аккуратно: по-видимому, его сознание еще не достаточно прояснилось к моменту отъезда. К тому же никто из них не знал, что за яд плещется в их крови.

- Почему ты выбрала именно его? – вдруг спросил Пашка.

Лаврович вздрогнул и посмотрел на Павла, а потом обернулся на Алису.

- Он принес мне пива, - проскрипела Алиса, с трудом разлепив губы, - я помню лишь как допила тот стакан и больше…

Прокручивая в голове эти воспоминания, Нина все больше убеждалась в том, что номером два в ее списке должна стать она. Марина Проценко.

Прошло четыре года, на протяжении которых они только два раза обсуждали произошедшее. Первый случился через неделю после отъезда с базы, и тогда Нина впервые предположила вслух, что Марина и есть главный виновник. Она не решилась утверждать, что эта стерва подстроила их странное забытье, потому что тогда ей бы пришлось опереться на факты, чего она сделать не смогла бы, не раскрыв своей тайны.