ограниченности, но и в обладании полной речью. Из борьбы этих двух сил слагается
личность слепого. Насколько это положение будет претворено в жизнь, в каких
размерах и в какой срок оно будет осуществлено - вопрос практического развития
педагогики, которое зависит от очень многих обстоятельств. Ведь и нормальные
дети чаще всего не осуществляют в ходе воспитания всех или даже бол ьшей части
своих возможностей. Разве пролетарский ребенок достигает той степени развития,
которой он мог бы достигнуть? Так и со слепыми. Но для правильного построения
даже скромного воспитательного плана чрезвычайно важно снять ограничивающие
кругозор пределы, которые якобы самой природой поставлены специальному развитию
такого ребенка. Важно, чтобы воспитание взяло курс на социальную полноценность и
считало ее реальной и определяющей точкой, а не питалось мыслью об обреченности
слепого на неполн оценность.
Подведя итоги, остановимся на одном примере. Хотя в последнее время научная
критика сильно поработала над разрушением легендыо Е. Келлер, тем не менее ее
судьба лучше всего поясняет весь ход развитых здесь мыслей. Один из психологов
совершенно верно заметил, что если бы Келлер не была слепоглухонемой, она
никогда не достигла бы того развития, влияния и известности, которые выпали на
ее долю. Как это понимать?
Во-первых, это значит, что ее серьезные дефекты вызвали к жизни огромные силы
сверхкомпенсации. Но это еще не все: ведь ее компенсат орный фонд был беден до
крайности. Во-вторых, это означает, что не будь того исключительно счастливого
стечения обстоятельств, которое превратило ее дефект в социальные плюсы, она
осталась бы малоразвитой и неприметной обывательницей провинциальной Ам ерики.
Но Е. Келлер сделалась сенсацией, она стала в центр общественного внимания, она
превратилась в знаменитость, в национального героя, в божье чудо для
многомиллионного американского обывателя; она сделалась народной гордостью,
фетишем. Ее дефект стал для нее социально выгодным, он не создал чувства
малоценности. Ее окружили роскошью и славой, даже отдельные пароходы
предоставлялись для ее образовательных экскурсий. Ее обучение сделалось делом
всей страны. Ей были предъявлены огромные социальные требования: ее хотели
видеть доктором, писательницей, проповедницей - и она ими сделалась. Сейчас
почти нельзя отличить то, что принадлежит действительно ей и что сделано для нее
по заказу обывателя. Этот факт лучше всего показывает, какую роль сыг рал
социальный заказ в ее воспитании. Сама Келлер пишет, что родись она в другой
среде, она бы вечно сидела во мраке и жизнь ее была бы пустыней, отрезанной от
всякого общения с внешним миром (1910). В ее истории все увидели живое
доказательство самос тоятельной силы и жизни духа, заключенного в телесную
темницу. Даже при "идеальных внешних воздействиях на Елену, - пишет один автор",
- мы не увидели бы ее редкой книги, если бы живой, мощный, хотя и замуравленный
дух ее не рвался бы неудержимо навс тречу влиянию извне" (Е. Келлер, 1910, с.
8). Автор, понимающий, что слепоглухонемота есть не только сумма двух слагаемых,
что "сущность понятия слепоглухонемоты много глубже" (там же, с. 6), вслед за
традицией видит эту сущность в религиозно-спиритуа листическом понимании ее
истории. Между тем жизнь Е. Келлер не содержит в себе ничего таинственного. Она
наглядно показывает, что процесс сверхкомпенсации всецело определяется двумя
силами: социальными требованиями, предъявляемыми к развитию и воспита нию, и
сохраненными силами психики. Исключительно высокий социальный заказ,
предъявленный к развитию Е. Келлер, и счастливая социальная его реализация в
условиях дефекта определили ее судьбу. Ее дефект не только не был тормозом, но
стал импульсом и об еспечил развитие. Вот почему прав Адлер, когда советует
рассматривать всякий акт в его связи с единым жизненным планом и его конечной
целью (A. Adler, 1927). И. Кант полагал, говорит А. Нейер, что мы поймем
организм, если будем рассматривать его как р азумно сконструированную машину;
Адлер советует рассматривать индивида как воплощенную тенденцию к развитию.
* * *
В традиционном воспитании детей с дефектами психики нет ни грана стоицизма.
Оно расслаблено тенденциями жалости и филантропии, оно отравлено ядом
Читать дальше