Unknown - ХЕЛЕН СИНГЕР КАПЛАН

внимательно слушать. "Это что же значит?"-спросила она. "Это значит,- разъяснил

ей психиатра- что мальчик злобный, раздражительный, вспыльчивый, когда

рассердится, сам себя не помнит, может быть опасен для окружающих, может

запустить камнем в детей и т. д.". Разочарованная мать возразила: "Все это я

сама вам только что рассказала".

Этот случай памятен для меня; он заставил впервые со всей серьезностью

задуматься над том, что же получают родители или педагоги, приводящие детей на

консультацию, в диагнозах и ответах специалистов. Надо сказать прямо, что

получают очень мало, иногда почти ничего. Чаще всего дело ограничивается тем,

что консультация возвращает им их же собственный рассказ и наблюдение,

снабженные какими-либо научными терминами, как это было в случае с

ребенком-эпилептоидом. И если родители, педагоги не находятся под гипнозом этого

научного термина, они не могут не разглядеть того, что их, в сущности, обманули.

Им дали то же самое, что только что получили от них, но снабдили это ярким,

большей частью иностранным и непонятным ярлычком.

Само собой разумеется, нельзя впадать при этом в крайнее упрощение и

вульгаризацию. Несомненно, понятие "эпилептоид", которым определил

ученый-клиницист ребенка, неизмеримо более содержательное и богатое, чем те

скудные непосредственные наблюдения и з нания, которые имела мать о ребенке. В

понятий "эпилептоид", как бы мало разработанным оно нам ни казалось; заключены,

как в зерне, в зародышевой форме многие закономерности, управляющие тем

явлением, отражением которого служит данное понятие. Однако беда не в том, что

содержание научного понятия не дошло до матери, не в том, что оно еще

недостаточно развитое и содержательное, беда в том, что это понятие само по себе

не есть то, что может разрешить практические задачи; возникшие перед матерью

труд ного ребенка и заставившие ее обратиться в консультацию.

Неудовлетворенность определением, можно сказать, объясняется тем, что

современное учение о психопатических конституциях еще недостаточно разработано,

а потому мы волей-неволей должны примириться с уровнем развития той или иной

проблемы и терпеливо ждать, пока наука не сделает значительных успехов в этом

вопросе. Причина неудовлетворенности, можно полагать, в том, что даже то научное

содержание, которое современная клиника вкладывает в определенное понятие, не

дошло до матери. Здесь корни трудности заложены не в самом понятии, а в неумении

или невозможности передать это понятие неподготовленному человеку. Но то и

другое объяснение, думается нам было бы одинаково неверно. Нам думается, что,

если бы перед нами стоял человек, могущий вполне и до са мого конца понять все

научное содержание данного диагноза, и если бы самое состояние учения об

эпилептоидах было чрезвычайно развито, все же в основном мать, о которой я

рассказал, осталась бы права. Разумеется, оба эти момента, т. е. развитие самого

понятия и степень его понимания, существенны в определении практической

успешности данного диагноза, но не они решают дело. Дело решает то, что мысль

исследователя была направлена мимо цели. Эта мысль не отвечала на центральный

вопрос, который заключа лся в самой ситуации, и оказалась бессильной прибавит

что-нибудь к тому, что было известно до научного диагноза, принести хотя бы

крупицу практической пользы: тому, кому хотела помочь. Мать не считала ребенка

больным, психиатр тоже не сказал, что ее ребенок болен, но мать искала не

медицинского, а педологического диагноза, хотя, вероятно, слово "педология" она

понимала не больше, чем слово "эпилептоид". Она не знала, как быть с ребенком,

как реагировать на его вспышки, как избавиться от них, как сделать возможным для

ребенка посещение школы. На все эти вопросы диагноз не давал никакого ответа.

Если мы обратимся от частного случая к огромному большинству наших

консультаций, если мы проанализируем огромное большинство тех диагнозов, которые

ставились в консультациях, мы увидим, что все они бьют мимо цели, чти все они

совершают ту же самую оши бку, что и диагноз психиатра, о котором я рассказал.

Сложность же заключается в том, что само понятие педологического диагноза до сих

пор не выяснено. У нас чрезвычайно много труда затрачивается на теоретическую

разработку проблем педологии. Множество людей работают над практическим