Бернард Корнуэлл - Языческий Лорд

Я был слишком близко, слишком большим искушением, и мое убийство принесло бы Кнуту даже больше славы, а он знал, что эта маленькая кучка воинов была легкой добычей. Убить нас, спасти сына, а потом развернуться на юг, чтобы сражаться на настоящей войне. Ему бы понадобился лишь день, чтобы нас сокрушить, а потом он смог бы заняться большой армией.

И моей единственной надеждой уцелеть было то, что эта большая армия не осторожничала, а выступила мне на выручку.

Огромная крепость чернела в отбрасываемых луной тенях. Это было обширное пространство, земляной вал, построенный в низине, где пересекались две дороги.

Я предположил, что когда-то внутри стояли деревянные постройки, где жили римские солдаты, но теперь внутри поросших травой стен не было ничего, кроме широкого пастбища, населенного стадом коров.

Я пришпорил коня, перепрыгнул через мелкую канаву и низкий вал и был встречен двумя рычащими собаками, которым пастух немедленно велел заткнуться. Увидев мой шлем и кольчугу, пастух упал на колени.

Он склонил голову и положил руки на шеи своих рычащих собак, дрожа от страха.

- Как вы зовете это место? - спросил я.

- Старый форт, господин, - ответил тот, не поднимая головы.

- Деревня есть?

- Выше, в ту сторону, - он мотнул головой на север.

- Как зовется?

- Мы называем её Пенкрик, господин.

Я вспомнил её, когда он произнес название.

- И там есть река? - спросил я, припоминая, когда я последний раз тут проезжал.

- В той стороне, - ответил пастух, кивая склоненной головой на запад.

Я бросил ему кусок серебра.

- Смотри, чтоб твои собаки вели себя тихо.

- Не издадут ни звука, господин, - пастух посмотрел на серебро в залитой лунным светом траве, потом поднял голову и взглянул на меня. - Да благословит тебя Бог, господин, - сказал он, а потом увидел мой молот. - Пусть боги защитят тебя, господин.

- Ты христианин? - спросил я его.

Он нахмурился.

- Думаю, что да, господин.

- Тогда твой бог меня ненавидит, и ты тоже станешь, если твои собаки издадут хоть звук.

- Они будут тихи как мышки, господин, как маленькие мышки. Клянусь, ни звука.

Я отправил большую часть своих воинов на запад, но с приказом повернуть на юг, когда дойдут до ближайшей реки, которая, если я не ошибался, была узкой и неглубокой.

- Просто следуйте вдоль реки на юг, - сказал я им, - мы вас найдем.

Я хотел, чтобы Кнут решил, что мы бежали на запад, под сомнительное укрытие валлийских холмов, но по правде говоря, отпечатки копыт выдадут наш поворот на юг.

И все же даже небольшая заминка с его стороны помогла бы, потому что мне нужно было выгадать как можно больше времени, поэтому мои всадники скрылись по дороге, ведущей на запад к реке, пока я остался с пятью десятками людей позади поросших травой укреплений старого форта.

Мы были легко вооружены: копьями либо мечами, хотя фриза Уибрунда взял по моему приказу топор.

- Неудобно орудовать топором верхом на лошади, господин, - проворчал он.

- Он тебе пригодится, поэтому оставь его, - ответил я.

Нам не пришлось долго ждать. Не прошло и часа, как на восточной дороге показались всадники. Они торопились.

- Шестнадцать, - насчитал Финан.

- Семнадцать, - поправил мой сын.

- Им следовало послать больше, - ответил я им и посмотрел в сторону далекой дороги на тот случай, если там появится больше всадников из дальних лесов. Они там появятся, и скоро, но эти шестнадцать или семнадцать скакали впереди, им не терпелось найти нас и доложить Кнуту.

Мы подпустили их ближе, затем пришпорили лошадей и перескочили через земляной вал. Финан повел двадцать человек на восток, чтобы отрезать датчанам путь, а я взял оставшихся и поскакал прямо на приближавшихся всадников.

Мы убили почти всех. Это было легко. Они были глупы, ехали наобум, не ожидая неприятностей, их было мало, и они умерли. Некоторые ускакали на юг, затем в панике свернули на восток. Я крикнул Финану, чтобы он отпустил их.

- Теперь, Уибрунд, отруби им головы. Быстро, - приказал я.

Топор опустился одиннадцать раз. Мы швырнули обезглавленные трупы в старый крепостной ров, а поперек римской дороги разложили головы с мёртвыми глазами, глядящими на восток.

Эти глаза мертвецов встретят воинов Кнута и, как я полагал, убедят их, что свершилось какое-то жуткое колдовство. Они почуют магическую силу и начнут колебаться.

Просто дай мне время, молился я Тору, просто дай время.

И мы поехали на юг.

Мы догнали остальных моих воинов и встретили рассвет, скача во весь опор. Птицы повсюду распевали веселую песнь нового дня, и меня раздражал этот звук, потому что он приветствовал день, когда мне, как я полагал, придется умереть.