Максим Шинкарёв - Два миллиметра стали и ржавчины

- Хорошо.

И долго молчал, пока не заговорил снова.

- Меня зовут Маркус Санчес, - сказал он, - я родился в Мексике, оттуда вместе с семьёй перебрался через границу. К моим пятнадцати годам папаша порвался вдоль и добыл всем нам грин-карты. После этого подвига занемог и умер. Сердце остановилось.

Слова слетали с губ Марка как горькие плевки.

- Видно, не к чему было больше стремиться, и напряжение ослабло. Сердце тоже выдохнуло, выкинуло белый флаг.

Он поморщился.

- Мы похоронили его на самом дешёвом кладбище, после чего ярмо подхватила мать. Она тянула нас троих и ушла следом за отцом. Младший брат устроился механиком, сестра вышла замуж, а я отправился в армию. Я отслужил год, когда пришла телеграмма о её смерти. Корабль, на котором я служил, находился в походе, и меня отпустили в увольнение только через два месяца. Я смог только положить цветы на могилу. Сестра и брат говорили, что она умерла с улыбкой. Как и у отца, сердце отказало.

Он вытер пот.

- Спустя ещё полгода убили брата. Не знаю, за что. Сестру бросил муж. Спилась. Спустя четыре года я остался совсем один. Всё посыпалось. Всё в клочья.

Дыхание Марка было хриплым.

- Когда уволился со флота, возвращаться было некуда. И я пошёл на сухогруз. Сначала по Америке. Потом - Канада. Потом - Южная Америка. Африка.

Он сплюнул.

- Потом вышел на пенсию. На все оставшиеся деньги купил прогулочную субмарину на Гавайях.

Он морщился, наступая на больную ногу.

- Бизнес не пошёл, так что влез в долги. Пришлось крутиться.

Феодос буркнул:

- Пошвыряло тебя, а, Марк? Что во флоте не сиделось?

- В морду дал, - устало усмехнулся Марк, - за мной и потом не ржавело.

- Во как, - хмыкнул Кракли. - Буйный у тебя нрав. А так и не скажешь.

- А чего ради мне было сдерживаться? - сказал Марк. - Жены у меня не было, а после одной из драк не стало и смысла.

Йети молча кивнул.

- Когда я сломал ноги виновнику, меня списали, - продолжил Марк. - Так что прозвище Речник - оттуда.

- А потом тебя стали прессовать, я понимаю? - спросил Феодос. - Слушай, вон пригорок, пойдём сядем. Я из дыхания выбился.

- Не прессовать, - ответил Марк. - Просто быстро заработать можно было только незаконно.

- Контрабанда? - спросил Феодос.

- Она, - согласился Марк, - перевозка людей. Пару раз надо было спрятать труп. Ещё как-то раз следили за какой-то сделкой.

- Из-под воды? - спросил Йети.

- Да, - сказал Марк. - Я не совсем понял смысл, но, кажется, мы были нужны, чтобы последить за чистотой в округе.

- Мы? - спросил Кракли.

- Я и лодка, - ответил Марк. - Я и лодка.

Под ногами захрустел песок. Кончилась область, накрытая волной.

Они присели на пригорок, сквозь песок которого пробивалась упрямая жёсткая желтоватая трава.

- В конце концов, - сказал Марк, немного отдышавшись, - я влетел.

- Подставили? - спросил Феодос.

- Нет, - ответил Марк, - подрался. Не с теми, с кем это можно сделать просто так. Одного убил. После этого имело смысл только одно - удирать.

Он поморщился, вытягивая ногу.

- Залил в баки всё что было из топлива, стал за штурвал и дал дёру.

Он чуть усмехнулся.

- Ушёл под воду почти сразу, как покинул порт. В глубине всегда было безопасно.

Феодос усмехнулся.

- Кто сейчас охотится на подводные лодки.

- Верно, - кивнул Марк. - А когда понял, что оторвался, сердце перестало колотиться. Начало стучать с перебоями.

- Заболело? - спросил Йети.

- Да, - качнул головой Марк, - и понял, что всё, пора и мне бросать белый флаг.

Он помолчал.

- Опустил щиты с обзорных иллюминаторов, достал из-под приборной доски осколочную гранату. Русскую “Ф1”, ананаску. Ухватил, вынул кольцо.

Он усмехнулся.

- Надеюсь, мы хорошо вписались между японским самолётом и кораблём. А то там было пустовато.

Они помолчали.

- Красиво ушёл, - сказал наконец Кракли, сдвинув шляпу на затылок. - С пафосом. Не то что я.

Он моргнул, глядя на встающее солнце.

- Я от рыбнадзора хотел спрятаться. Запутался в сетях. Так и приземлился тут - в плаще, шляпе и леской с крючками в кармане. А вы двое, я смотрю, масштабно заявились.

Он поглядел на Речника и Феодоса.

- Один с субмариной, другой со складом ништяков. Йети, смотрю, как и я, только с тем, что в карманах было приземлился. Отчего это, как думаете?

- Чтобы было больнее, наверное, - ответил Феодос, комкая и теребя изгвазданный илом рукав, отламывая засохшие куски.

- Кому больнее? - спросил Кракли.

- Нам, - ответил Феодос, - тем, кто с багажом заявился.

- Не понял, - сказал Кракли.