Тони Парсонс: Ничто суть все

Введение

Я подозреваю, можно с уверенностью сказать, что многие читатели, которых привлекает это новое богатство нефильтрованной «жизненности» — «Ничто суть все», — уже прошли достаточно много миль по этой длинной и петляющей дороге преданного поиска того, что никогда не могло быть утеряно... усиливающий сам себя парадокс, который питает мир поиска.

Как таковые, все последующие — вибрирующие и живые — выражения свободы будут типично восприняты с одной из двух общих точек зрения. Или эти слова будут пропущены через линзу отдельности, ожидая, что одно важнейшее озарение принесет ищущему целостность и освобождение, или это радикальное послание может, вместо этого, быть воспринято... и прославлено.. . как вездесущая и безграничная непосредственность жизни, которая просто происходит сама по себе, без какого-либо посредника или пункта назначения.

На самом деле, глубокая простота этой открытой тайны, на которую с такой красотой и силой указывается на этих страницах, всегда находится на один шаг слишком близко для того, чтобы к ней когда-нибудь подошли ум и «понимание». В этом кроется приглашение дать передышку дедуктивному аналитическому уму и просто вдыхать эти слова с тем же естественным, непринужденным ритмом и резонансом, из которых они возникли. Безошибочный аромат вспоминания самого интимного из всего, которое столь энергично и бескомпромиссно присутствует в этих диалогах, наиболее непосредственно ощущается в отсутствие идеи о том, что существует что-то, что нужно понять или постичь.

На протяжении последних десяти лет верхушку духовного пантеона захлестнула волна интереса к «недвойственным» учениям. Этот интерес обнажил чисто двойственные представления о том, что нужно зарабатывать некие достоинства для освобождения от колеса страданий — они и лежат в основе молитв и обещаний, которыми изобилует практически вся духовность и религия. И вместе с тем, кроме редких исключений из этого правила, почти все популярные копии учений, «подобных недвойственным», на тему которых сегодня устраивают сатсанги, угождают требованиям и ожиданиям отдельного индивида, находящегося под влиянием процесса и продвижения вперед. С открытой тайной дела обстоят иначе.

Подобные приспособленческие учения часто обосновываются тем принципом (каким бы он ни был великодушно заносчивым), что «нужно спуститься вниз и встретить всех этих непросветленных людей на полпути вверх на гору», и таким образом постоянно укреплять такие двойственные в своей основе, неправильные представления, как иерархия и личная эволюция.

Эта проблема, в свою очередь, представляет собой фундаментальное и подсознательное повторное подтверждение того, что ищущий действительно заблудился и нуждается в спасении. Как Тони Парсонс вновь и вновь говорит в своих книгах, это абсолютно неприемлемо для ума, который никак не может найти тот дом, который он так отчаянно ищет. В некоторых людях, когда они впервые это по-настоящему услышат, это может вызвать мимолетную волну отчаяния, по мере того как все надежды и проецируемые идеалы о том, чтобы «стать божественными и возвышенными», рушатся в бескрайнем океане только того, что есть — жизни, которая просто происходит; без каких-либо личных отметин, на которые можно было бы повесить подобные атрибуты своих достижений.

Однако даже во время этого первоначального изумления спонтанного узнавания часто игнорируется то ощущение невыразимой безличной свободы, которая обнажается в безвременном свете того ничто, которое суть все. Это не отстраненная псевдосвобода, вызванная «духовно санкционированным» избеганием жизни, а природная непосредственность вспоминания того, что на самом деле никогда и не было никакой отдельной сущности, с которой бы все это происходило... какая радостная революция!

Речь идет о крайней степени парадокса и о том, что этот парадокс просто теряет свою видимую силу что- либо скрывать — в свете повторного открытия этой первоначальной невинности, которой и является открытая тайна. Это истинный парадокс в том смысле, что он постоянно полностью всеми проживается и вместе с тем остается полностью скрытым в виде важнейшей в жизни тайны — пока есть «кто-то», кто ее ищет.

Таким образом, ничего удивительного, что подавляющее большинство мировых учений, включая многие недавние терапевтические ответвления, все стремятся разгадать эту тайну в своего рода последовательной, линейной манере — для индивида, который открыто (или завуалировано, как это бывает в случае с многими популярными псевдонедвойственными учениями) воспринимается как центр вселенной... т. е. как предположительно тот, кто нуждается в озарении и понимании, чтобы стать свободным.