Тони Парсонс: Ничто суть все

Сновидящий — это мнимый отдельный индивид. «Я — человек». Это и есть сновидящий. И этот сновидящий может функционировать лишь в этом сне об отдельности. И вот он вырастает в мире сновидящих, которые все говорят: «Это твоя жизнь, это твоя собственная жизнь, и ты можешь сделать выбор, чтобы она стала лучше или хуже. У тебя есть свободная воля, чтобы выбрать то, что лучше, или то, что хуже».

И для многих, многих людей — которых сегодня становится все больше и больше — это не ответ. Где-то существует осознание того, что ощущение отдельности создает дискомфорт. Кажется, что чего-то не хватает, что в этом нет целостности.

И можно обратиться к религии, можно обратиться к психотерапевту, можно обратиться куда угодно, пытаясь заполнить это ощущение утраты. Можно обратиться к просветленному учителю, пытаясь заполнить это ощущение утраты. Но все время, пока эти люди говорят вам: «Да, вы — отдельный индивид»... вы остаетесь запертым в той же тюрьме — в тюрьме сновидящего... в тюрьме сновидящего, состоящей в том, что он — отдельный человек, которому нужно что-то найти... Нечего находить. Вот и все. Есть только это. И говоря «это», я имею в виду то, что происходит, бытие.

Вы входите сюда в качестве кажущегося отдельным индивида — давайте это предположим — и вы сидите и что-то ищете. И это уже и так все. Все то, что происходит, и есть все. Есть только это. И все, что происходит, не происходит ни с кем в этой комнате. В этой комнате нет никого, с которым могло бы что-то происходить. Есть просто то, что происходит. Это пространство. Это пустота. Это ничто. То, что здесь сидит, — ничто, и в этом «ничто» возникает ощущение тела, слышатся звуки, чувствуются чувства, происходит мышление. Мышление также происходит с «никем». Никто никогда ничего не думал, так как никого нет. Итак, мышление происходит, чувства происходят, слушание голоса происходит.

Все, что есть, — это жизнь, которая происходит. Все, что есть, — это жизненность. Жизненность — это бытие. Больше нет никого другого. Внезапно можно увидеть: все, что здесь сидит, — это жизненность. Никто не может научить вас быть живым. У кого хватило бы заносчивости учить вас быть, когда существует лишь одно бытие? У кого хватило бы заносчивости сказать вам, что вам нужно измениться? Есть только ничто и все. Это находится за пределами понимания, за пределами человеческих сердец и умов.

И мы можем разговаривать друг с другом и использовать слова, но эти слова будут лишь указывать на что- то, что находится за их пределами. Слова могут разрушить иллюзию в уме о том, что есть отдельность, так как ум любит рассказывать всякие истории. Здесь может отпасть сама идея о том, что существует такая вещь, как отдельный индивид. И, конечно, также отпадает идея о том, что есть что-то, что нужно сделать, что есть кто-то, кто когда-то что-либо делал.

Итак, нечего достигать, нечего понимать, и то, что есть, и есть все. Есть просто эта жизненность, возникающая для «никого».

Освобождение — это энергетический сдвиг. Это сдвиг от ограниченного состояния, когда вы являетесь «кем-то», отдельным от всего этого мира человеком, обратно к естественному и очень обычному ощущению того, что есть только все. И это ограниченное состояние расширяется и становится всем, и то, чем вы себя считали, также становится всем.

Все это не имеет никакого отношения к Тони Парсонсу. Это не что-то, чем Тони Парсонс владеет, и не что-то, чего он достиг. Это не имеет никакого отношения к знаниям, личным усилиям или достижениям. Тони Парсонс ничем не отличается от кого-либо в этой комнате. Это просто организм тела-ума, который размахивает руками и разговаривает.

Трудность в том, что в процессе поиска мы все персонализируем. Мы пытаемся сказать: «Какая мне от этого польза? Что я могу от этого получить? Что мне нужно сделать, чтобы быть таким?» Из-за этого и вся неразбериха. Вам не нужно ничего делать, так как вы — это — уже делается. Это уже делается. Жизненность происходит. Бытие — это просто бытие.

И когда этот ищущий, который всегда думает, что ему нужно найти что-то и обнаружить что-то новое или совершенно другое, исчезает, то вдруг наступает полное расслабление, и мы проваливаемся в сплошную радость бытия. Не знания бытия, а простого, непосредственного бытия.

И когда происходит такое видимое освобождение, то люди нам говорят: «Так интересно. Долгие годы я искал блаженство, покой и все такое подобное. Все эти годы я их искал, не понимая, что то, что я искал, и есть вот это. Оно всегда здесь было. Оно никогда меня не покидало. Это совершенный возлюбленный».