vika - o d01db937f6c1229d

попытаться выжить, попытаться помочь себе и другим. А для этого — научиться жить любовью

и радостью. Устремление к Богу должно стать главным смыслом существования. Нужно

ощутить, что любовь к Богу есть высшее наслаждение, которое несопоставимо ни с каким

другим.

Россия в настоящее время является языческой страной. У нее нет идеологии, нет цели,

объединяющей всех. Что сплачивает любую страну? Территория, язык, национальность, религия.

Стратегические цели, нравственность, идеология — все это создается на основе религии и

философии. Россия — многонациональная страна: много народов и много религий. Объединить

такую махину может только нравственность, идеология и вера — вера в Бога, которая

объединяет все религии на основе Десяти заповедей.

Я продолжаю свои размышления, прогуливаясь по спокойной, тихой улице. Можно,

конечно, и к чиновникам, и к власти относиться с осуждением, но это только испортит здоровье

и не даст никакого результата. Значит, нужно идти дальше вглубь, выходить на то, что позволяет

чиновникам быть такими. Приходим к важному выводу: в основе лежит безнаказанность и

бесконтрольность. Всему народу нужно стремиться к созданию действенных механизмов

контроля безответственных чиновников.

В первую очередь нужно спасать нравственность, любовь и веру в стране. Только тогда

разные религии, национальности и народы России объединятся в единое целое. И только тогда

могут быть созданы идеология и стратегические цели. Если в России душа и нравственность

будут поставлены на первое место, то эта модель существования спасет всю цивилизацию.

Интересно, сумеет Россия сделать это или нет?

От будущего отказаться очень трудно, я знаю это по себе. Для того чтобы жить душой и

любовью, нужно преодолеть искушение будущим. У меня этот процесс шел очень тяжело. И до

62

сих пор я срываюсь на раздражение, осуждение, панику. Хотя я более или менее понимаю,

насколько опасно поклонение будущему. А что же говорить о тех людях, которых с детства

учили атеизму и поклонению куску хлеба? «Главное, — думаю я, — чтобы не погибла вера в

Бога, тогда и народ выживет». В конце концов, есть государство, которое после полного распада

возродилось через две тысячи лет. Сейчас, правда, в Израиле вера слабеет.

Я вспоминаю о своих проблемах. Понятно, почему у меня десять лет назад начали

болеть почки. Оказывается, это было начало мучительного перехода от сознания к душе.

Началась дестабилизация будущего, а принять эту потерю я не мог. Включалось

подсознательное уныние, программа самоуничтожения. Она тормозилась постоянной, тупой

болью в почках. Непереносимость краха будущего проявлялась не только как программа

самоуничтожения. Защитный механизм перемещал точку опоры с будущего, с сознания — на

тело. Гордыня превращалась в ревность, поэтому у меня начали крошиться зубы, возникли

проблемы го зрением, с суставами.

Но я продолжал понемножечку барахтаться и двигаться вперед. И держать главный

принцип — сохранять любовь к Богу каждую секунду. На протяжении этих десяти лет

возможность сохранить любовь при разрушении будущего потихоньку возрастала, и в конце

концов стал возможен возврат к душе, к ощущению ее первичности, что является нормальным,

гармоничным состоянием для любого человека. В последние года два я стал мягче, терпимее,

меньше стало паники и раздражения. Я научился сохранять радость там, где раньше видел

только возможность для осуждения, печали и уныния.

Раньше я не понимал гениальных слов Есенина: «Грубым дается радость, нежным дается

печаль». Грубый — это человек, который живет телом. Он радуется, когда получает, и

ненавидит, когда у него отнимают желаемое. Нежный живет духовным, будущим. Он понимает,

что все радости пройдут, что любое счастье будет потеряно, и реагирует на это печалью. Есенин

не нашел дороги к Богу, он видел лишь материальное и духовное. Для того чтобы радоваться и

печалиться одновременно, нужно выйти на уровень души. Нужно объединить

противоположности в душе через любовь к Богу.

Коммунизм заставлял Есенина поклоняться будущему, и это многократно усугубляло

его печаль. Его попытки быть грубым, ругаться матом, пить, увлекаться женщинами не сделали

его счастливее. Наоборот, подтолкнули к смерти. Меня иногда спрашивают, верю ли я в версию

убийства Есенина. Я отвечаю просто: когда тебя убивают, стихов писать не будешь. Настоящие