vika - o d01db937f6c1229d

духовная болезнь помогает душе возрождаться. Так что наши болезни — это показатель

внутреннего состояния вашего ребенка.

- А ведь этой весной вы спасли мне жизнь, — сказала вдруг женщина.

- Каким образом?

- Я в марте была у вас на приеме и сказала, что умираю. Перед этим пару месяцев я это

физически чувствовала, внутри все было пусто и холодно. Причем это чувствовала не только я.

Я уже ходить не могла, начала терять в весе. Было ощущение, что я уже ушла туда. Я это как-то

легко приняла. Прихожу после долгого перерыва на работу, а мне говорят: «Ты еще жива? А мы

думали, что ты умерла». А потом мне приснилась мать, она подошла ко мне и молча посмотрела

мне в лицо. Я ее спросила: «Мама, я умираю?» Она сказала: «Да». — «А что мне делать?» — «Не

знаю», — ответила мать и усмехнулась. Вот тогда я и попала к вам на прием и сказала, что скоро

умру. А вы сказали: «Умирай, но за сына молись». И я стала непрерывно молиться и

почувствовала, что смерть ушла.

- А как вы вообще вышли на мои книги?

- Это было лет пять назад. Было очень плохо с сыном, ему поставили диагноз «гепатит

65

С» и сказали, что в его случае шансов выжить мало. Я помню, что вышла тогда из больницы,

ничего не соображая, и побрела по улице. Потом стала приходить в себя, огляделась по сторонам

и увидела книжный магазин. Заглянула туда, прошлась мимо книжных стеллажей и наугад

выбрала одну книгу. Это была ваша книга. Я начала ее читать и почувствовала, что все меняется.

Сейчас здоровье у сына нормальное.

- А какие еще проблемы были у ребенка?

- Лет в 16 увлекся наркотиками, потом сам бросил.

- Все проблемы у вашего сына — это непереносимость краха будущего. Если гордыня

непреодолима, она превращается в ревность. А преодолевается гордыня, когда человек начинает

жить душой. Когда любовь и нравственность для него важнее благополучия, денег, славы,

успешной работы и любых духовных и физических удовольствий. Это легко сказать, но трудно

сделать. У меня лично попытки преодолеть зависимость от будущего были частыми и

неудачными. Процесс этот был мучительным. Славу Богу, благодаря христианству этот процесс

возможен. У нас есть алгоритм спасения, остается только поверить в него. Если вы стопроцентно

решили идти по этому пути, тогда изменения реально начнутся. Здесь только вы можете принять

окончательное решение.

Я улыбаюсь, вспоминая другой случай. Как-то я был в гостях. Речь зашла об онкологии,

и одна моя давняя знакомая неожиданно напомнила:

- А ведь у меня десять лет назад был рак, диагноз «меланома». Тогда я позвонила вам и

сказала, что у меня все плохо.

Я наморщил лоб, пытаясь вспомнить эти события, но память была девственно чиста.

- И что я сказал?

- Что я любить не научилась. Что отказываюсь от любви через недовольство собой и

судьбой. Что постоянно критикую близких. Что мне нужно реально внутренне меняться.

- Неужели у вас это получилось, с вашим-то характером? — иронически заметил я.

Она громко засмеялась в ответ.

- Получилось, получилось, еще как получилось. Правда, не сразу. Недели три я

старалась, но, наверное, толку было мало, потому что вы позвонили и сказали, что не видите

никаких изменений. И выразили это в весьма грубой форме.

Я сделал круглые глаза.

- Я, в грубой форме, по телефону? Это невозможно.

- Было, было, — снова засмеялась она. — После этого я опять начала работать над собой,

никогда еще так не старалась. И сразу стало легче на душе. А потом я пошла на новый

консилиум, и мне сказали, что так бывает очень редко, но тем не менее иногда происходит.

Оказалось, что анализы у меня чистые и онкологии нет.

Я подумал тогда, что многие люди часто не могут мобилизоваться, чтобы пройти

трансформацию. Человеческий организм — это единая система. Для того чтобы изменилось

одно звено, должны в какой-то степени измениться все звенья. Тот, кто опирается на тело и

сознание, пройти полную трансформацию не может. Для такого человека потеря денег, власти,

благополучия, будущего — вещь непреодолимая. Для многих легче умереть. Когда душа

перестает ощущать свое Божественное «я» и срастается с человеческим, тогда боль от потери

привычных ценностей становится непереносимой. Без любви и веры процесс трансформации

становится невозможным.

Недавно на семинаре один человек передал мне записку про своего 17-летного сына. У

парня начались неудачи, которых он принять не мог. Дальше — уныние и озлобление, затем —