Morf - o cc0eb75490fa53fb

объявило сумасшедшим. Точнее, пустили слух, что у него с головой не все в порядке.

Александр Грибоедов, с точки зрения его окружения, действительно, был ненормальным,

поскольку для него душа и нравственность находились на первом месте. Правда, тенденция к

поклонению сознанию, справедливости у него также была. Как любой пророк, он не мог жить

вне общества и глубинные его проблемы брал на себя.

«В нынешнее время, — думаю я, — пророки другие». Молодежь, которая в эпоху 60-х

отказалась от образа мыслей отцов и дедов, на самом деле, продолжала и развивала их же

глубинную тенденцию распада. Вместо поклонения Богу молодежь объявила своим культом

секс и наркотики. Музыка, которая отражает состояние души, приобрела животное звучание.

Рок возник как музыкальное течение, проповедовавшее полную свободу. Нравственные

ограничения стали восприниматься как предрассудок.

Пожалуй, у поколения 60-х тоже был свой пророк, который воплотил в себе все

тенденции времени, который, лежа в кровати вместе со своей дамой, призывал бороться за мир.

Сохранность физического тела и доступ к наслаждениям оказались для него на первом месте, а

нравственность и душа остались далеко позади, как ненужный хлам. Он купался в славе и

деньгах. Он был лидером культовой группы, которой поклонялась и на которую молилась

молодежь. Ощущая себя пророком, однажды через микрофон он бросил в зал: «Христианство

умрет, а рок останется». Он попытался подписать смертный приговор нравственности и вере,

наблюдая, как умирает католичество. Он стремился погрузить себя в атмосферу наркотиков и

секса, он пытался сделать эту жизнь вечной.

«...И возвращается ветер на круги свои», — сказано в Библии. Прошло около двадцати

лет, и тот человек, который убил его, фактически, повторил фразу, произнесенную им когда-то,

31

— правда, с точностью до наоборот: «Джон Леннон, на самом деле, мертв. Он умер как

музыкальный идол, я просто помог ему умереть физически».

От грустных мыслей меня отвлекает телефонный звонок. Это приятель из Нью-Йорка.

— Вот ты тут в книгах пишешь о человеческой и Божественной логике. А хочешь, я

расскажу тебе древнюю еврейскую притчу? — предлагает жена приятеля. — Это притча о

молодом и старом ангеле.

Однажды два ангела — молодой и старый — приняли человеческий облик и

спустились на Землю, чтобы посмотреть, как живут люди. И вот заходят они в один дом, и

встречают их крайне неприветливо. Помощь странникам, гостеприимство — это, как известно,

святое правило всех времен и народов, но здесь их даже за стол не пригласили, а просто

вручили по куску хлеба и предложили устроиться в хлеву. Ангелы безропотно отправились на

ночлег, а когда утром молодой ангел проснулся, он увидел, как второй тщательно заделывает

дыру в стене, поскольку в этом месте начали осыпаться кирпичи и она могла обвалиться. Потом

они поблагодарили хозяев и двинулись в путь. К вечеру постучались в другой дом и по-

просились переночевать. Здесь их встретили радушно, хорошо покормили, отвели им лучшее

место для ночлега. А когда утром хозяйка пошла доить корову, все вдруг услышали ее плач и

причитания. Единственная корова, которая давала молоко и кормила всю семью, неожиданно и

необъяснимо умерла в эту ночь.

Путники не стали задерживаться в этом доме и отправились дальше. Молодой ангел

долго молчал, но, в конце концов, не выдержал. «Ты ведь знал, что корова умрет», — обратился

он к старому ангелу. «Конечно, знал», — кивнул тот. «Но ведь ты мог отвести ее смерть», —

удивился молодой ангел. «Конечно, мог», — улыбнулся старый. «Но ведь эти люди так хорошо

нас приняли, так о нас заботились, почему же ты не мог отблагодарить их таким пустяком —

спасти жизнь их кормилице? И почему ты восстановил стену в хлеву у жадных людей, которые

приняли нас так плохо?» «Ты еще молод, — ответил старый ангел, — и все воспринимаешь

поверхностно. Ты видишь только внешнюю форму событий и еще на научился понимать смысл

происходящего. У тех жадных людей за разрушающейся стеной был клад с огромным

количеством золотых монет. Я заделал стену, чтобы они этих денег не получили. А у тех

людей, которые радушно нас приняли, должна была умереть дочь. Смерть была неотвратимой,

и я эту смерть перевел на корову».

Я слышу по телефону, как мои приятели смеются в далеком Нью-Йорке.