Пролог

Змей был счастлив долгие семь лет. А три десятидневки тому назад его счастье закончилось. Делия впервые за все время, что жила в его доме, не вышла к завтраку. Встревоженный, он поднялся в ее спальню и поначалу ему показалось, что ничего страшного не произошло – девочка мирно спала в своей постели. Она лежала на спине, положив руки поверх одеяла и хотя не шевелилась, но дышала ровно, жара не было – он проверил, прикоснувшись губами к ее лбу, и Гистас поначалу решил, что тревога ложная, что Делия просто устала вчера – долго читала на ночь, поэтому и не проснулась вовремя, и что сейчас она откроет глаза, привычно улыбнется ему, и что все будет хорошо.

Тревожится он начал ближе к вечеру, когда ситуация не изменилась – девочка не просыпалась. Уже не веря, что все будет в порядке, Змей, взяв себя в руки, все же сумел дождаться утра, не переходя к активным действиям – слабая надежда, что все еще образуется, теплилась в глубине его души. Эту ночь он провел рядом с девочкой, сидя на неудобном стуле. Сомкнуть глаз не удалось – сна не было ни в одном глазу. Он еще отстраненно подумал, что надо было перетащить в спальню Делии свое любимое кресло – может тогда удалось бы немного поспать, а то в глаза будто песок насыпали, голова не варит, надо предпринимать все возможное для спасения девочки, а он далек от оптимальной формы.

Но, далек, не далек, а все нужные шаги он предпринял. Правда ничего особо сложного тут не было, и ошибиться было трудновато. Перво-наперво надо было доставить к постели Делии лучшего лекаря, какого только можно было найти в Бакаре. И с самого утра к Свэрту Бигланду был отправлен гонец, с просьбой прибыть как можно скорее. Просьба была подкреплена увесистым кошелем, набитым золотом. И лучший маг-лекарь, причем не только Бакара, а пожалуй и всей Акро-Меланской Империи, не заставил себя долго ждать, хотя лечебной практикой он предпочитал заниматься только в своем стационаре и соглашался пользовать пациентов на дому только в особых случаях.

И в том, что он не преминул откликнуться на зов о помощи, золото сыграло свою определенную роль, но отнюдь не главную, и даже не второстепенную. Многие не менее, а зачастую, более богатые люди, чем Змей, в ответ на свою просьбу о визите врача на дом, подкрепленную гораздо большим количеством презренного металла, получили бы его обратно, вместе с вежливым отказом и не менее вежливым уведомлением, что глава Гильдии Магов Бакара маг-лекарь Свэрт Бигланд принимает пациентов только в своей клинике, в строго отведенные для этого часы, в строго определенные дни, запись у секретаря.

Дело было вовсе не в золоте, хотя и в нем тоже, несомненно. Свэрт не отказал бы в помощи Зм е ю и безо всяких денег. В данном случае, золото было просто символом уважения, проявляемого главой Ночной Гильдии к главе Гильдии Магов. И только. Один бы не обеднел от потери этого кошеля, а другой бы не разбогател. Дело было в том, что к просьбам уважаемых людей надо относиться внимательно. А Гистас Грине – бессменный лидер "Союза" в последние двадцать лет, несомненно был уважаемым человеком.

Осмотр Делии много времени не занял. Свэрт, как только взглянул на девочку, сразу же нахмурился и это очень не понравилось Гистасу. Они и раньше встречались. Не сказать, чтобы часто, но встречались, распутывая различные коллизии между магами и бандитами, чтобы не доводить их до открытой конфронтации, которая была никому не нужна, да и кроме этого, время от времени, проходили "встречи в верхах" – оба, по существу, были руководителями крупных корпораций, образно говоря – кормчими огромных судов, за штурвалами которых они стояли, не позволяя кораблям, идущим бок о бок по штормовому морю, опасно сблизиться и пропороть борта, поэтому Гистас и Свэрт успели неплохо узнать друг друга, и Змей знал, что поколебать обычную невозмутимость мага-лекаря могло только что-либо очень неординарное. А вертикальная морщинка однозначно говорила, что истина, открывшаяся Свэрту, приятной не была.

Маг оттянул нижнее веко у девочки и помрачнел еще больше. Затем он вытащил из кармана кипенно-белый платок, крохотную склянку с чем-то прозрачным и маленькую сафьяновую коробочку, а из нее серебряную иглу. Свэрт капнул из склянки на платок и протер им подушечку указательного пальца левой руки Делии, а потом кончик иголки. После этого он уколол палец и стал внимательно разглядывать выступившую капельку крови. Во время этой врачебной манипуляции у Зм е я, способного не моргнув глазом и не испытав никаких эмоций не только выпустить кишки человеку, а еще и освежевать его, болезненно сжалось все внутри. Свэрт молчал. Гистас чувствовал, что магу не хочется говорить то, что он собирается сказать, но бесконечно оттягивать было невозможно и лекарь заговорил: