Пролог

– Ты имеешь в виду, что нас всех призовут в армию? – уточнил один из юристов с первого ряда.

– Это тоже, конечно – но не это главное… Главное то, что санкционировав убийство Лордов, мы все становимся личными врагами клана! А эта штука очень неприятная… – экс-глава немного помолчал и повторил: – очень… можно сказать – смертельно неприятная. – Зал заворожено внимал рассказу Свэрта в полной тишине, не нарушаемой ни шмыганьем, ни покашливаньем, ни какими-либо иными звуками. – По моей просьбе Индис Карвах навел необходимые справки… и вот, что он выяснил. – Экс-глава Гильдии магов тяжело вздохнул. У присутствующих сложилось полное впечатление, что ему не хочется продолжать свое выступление, но он, усилием воли, переборол себя и заговорил: – Личный враг клана становится врагом всех северян, даже враждующих между собой. Личный враг враждебного клана становится и их кровным врагом. Я полистал старые хроники, времен Войны… – ни один личный враг клана не ушел от возмездия северных варваров… ни Искусник, ни, тем более, бездарный. Где бы беглец не прятался, рано или поздно, каратели, так называемые "Полярные Волки", находили его, а затем доставляли на Поляну Одина, а там… – Свэрт лишь махнул рукой, как бы говоря, что лучше не продолжать – дешевле будет. – Да еще их демоны хранители, йохары! – внезапно припомнил он, – совсем забыл сказать, что у Лордов есть персональные демоны хранители, которые после гибели хозяина идут по всей цепочке, от исполнителя до заказчика, отправляя всех вслед за своим господином… их не может остановить даже "Пирамида Света"! – Сказав это, Свэрт некоторое время помолчал, как бы соображая, всю ли информацию, которую он собирался довести до сведения собравшихся он довел, а придя к выводу, что всю, стал закругляться: – Короче говоря, коллеги – все, что я знал по данному вопросу, я вам рассказал. У вас теперь есть новый глава Гильдии – с ним и решайте, как вам поступить с Северными Лордами: казнить без лишней бюрократической волокиты, или же создать комиссию по расследованию и казнить после вынесения приговора, или же арестовать и передать наместнику, иди еще что придумаете, но!.. – все это без меня. Я уезжаю немедленно. Хотя мое имя не будет упомянуто ни в одном документе, связанном с этим делом, но… – береженого Свет бережет. Я хочу быть как можно дальше от Бакара, когда новый глава Гильдии магов города Бакара Кастул Магн начнет, с вашей помощью, претворять в жизнь свои планы по наказанию северных варваров. – Тепло улыбнувшись на прощание, Свэрт направился к лесенке, ведущей в зал, но не тут-то было! Магическая толпа перегородила проход, вынуждая его остаться на трибуне. Общее мнение выразил солидный артефактор средних лет, смахивающий комплекцией и степенностью на батюшку из небедного прихода:

– Свэрт… не горячись… ну-у… сваляли мы дурака – проголосовали за этого… – он замялся подбирая термин. Называть Кастула муфлоном, или недоумком ему не хотелось, а других определений как-то в голову не приходило. Но он все-таки вывернулся: – … деятеля! Так что теперь из-за этого все бросать и уезжать? – Сказав это, "батюшка" тут же счел необходимым уточнить: – Но, я лично, голосовал за тебя! А эти, – он кивнул головой, как бы отделяя себя и Свэрта от остального коллектива (маладэц Прошка! – несомненно прокомментировал бы его действия верховный главнокомандующий, если бы присутствовал на заседании – быстро сориентировался, мерзавец!). – Не по злоб е поддались на провокацию этого, – теперь он кивнул на "муфлона", брошенного всеми соратниками и сидящего в гордом… хотя нет, не в гордом, а наоборот – в унылом одиночестве, – а по скудоумию! – припечатал "батюшка" остальных коллег, ловко выполнив противоракетный маневр: "… все в дерьме, и тут выхожу я в белом смокинге"! – Так что прости… – он хотел сказать "их", но вовремя одумался, – нас. Говори резолюцию, проголосуем, юристы проштампуют, и делу конец. – Толпа одобрительно загудела, поддерживая оратора: "… говори… прости Свэрт… правда не по злобе… это все муфлон смутил!..", ну, и так далее. Происходящее сильно напоминало финальные сцены из мультиков про кота Леопольда, когда униженные мыши подхалимски гундосили: "Прости нас Леопольд… Прости, Леопольдушко!"

Свэрт какое-то время молча наблюдал за соратниками, скопившимися около трибуны, а потом, все так же молча, развернулся и занял привычное место за кафедрой. Он подождал пока все рассядутся, дождался тишины и заговорил: