Пролог

… а нехрен было и начинать!.. нашел время проверки устраивать!..

– Тащите этих, – командор показал глазами вниз, – к остальным, – и четверо матросиков тут же вцепились в искалеченных бандитов и поволокли их на встречу с товарищами, – а одного из тех, – главком кивнул на съежившееся в страшном предчувствии трио, – к тому борту, – он кивнул на противоположный борт. Когда все было исполнено, верховный главнокомандующий уточнил: – И оденьте им что-нибудь на головы… мешки что ли, чтобы они ничего не слышали… но чтобы не задохнулись! – строго предупредил Шэф, зная отношение матросов к бандитам.

Первым на допрос притащили Писаря. Стоять самостоятельно, со сломанными ногами, он, естественно, не мог, а позволить ему валяться, в присутствии двух таких высокопоставленных особ, как Лорд Атос и Лорд Арамис, было решительно невозможно. Поэтому, Писарь был вынужден общаться со следственным комитетом, представленным в лице двух вышеозначенных вельмож, стоя, повиснув на плечах двух дюжих матросов.

Что удивительно, человек отправивший на воссоединение с большинством, не меньше людей, чем косорукий провинциальный лекарь, за спиной которого притаилось неслабое персональное кладбище, боялся боли и смерти, как обычный лавочник, или фермер, или писарь… в смысле – который настоящий писарь, а не Писарь.

Командор лаконично, но крайне убедительно, обрисовал ему сложившуюся ситуацию: если он честно и без утайки отвечает на все поставленные вопросы и вообще, сотрудничает со следствием, то в результате, его небольно зарежут. Если же он предпочитает помучиться, то это его право. Только ему надо понимать, что на вопросы он все равно ответит, а вот зарежут его больно, и к этому моменту у него будет нехватать многих выступающих частей тела… да и в легком постукивании по местам переломов, удовольствия мало. Писарь оказался человеком адекватным, и осознав, что уйти от ответственности все равно не удасться, начал петь, как соловей весной.

Шэф был человеком слова и снова доказал это. Во время допроса, он не стоял на месте, а расхаживал, время от времени оказываясь за спиной Писаря. Оказавшись там в очередной раз, он внезапно надавил пальцем на какую-то точку у того на шее. Результатом этого незамысловатого действия стало то, что Писарь захрипел, глаза его закатились, изо рта пошла пена и через несколько секунд его грешная душа ушла туда, где ее давно поджидали. Кто именно – достоверно неизвестно, но догадаться можно.

Остальные бандиты, так же, как и Писарь, проявили благоразумие и без утайки, а главное одинаково, и что характерно – не сговариваясь, ответили на все вопросы, интересующие следствие, после чего покинули этот бренный мир без лишних мучений. Завершив следственные мероприятия, верховный главнокомандующий приказал матросикам отдраить палубу, чтобы никаких следов, от пребывания поганцев, включая самих поганцев, на ней не осталось, а затем обратился к старшему помощнику:

– Дэн, быстренько подводим итоги, принимаем план действий, и за дело. Время – деньги!

– Куем деньги, не отходя от кассы! – широко улыбнулся Денис, который после допроса пришел в превосходное расположение духа. Во-первых, часть врагов, совершивших нападение на "Арлекин", была уничтожена и перед смертью они свое получили! И это было хорошо! Ибо не хрен резать ни в чем не повинных людей. Матросы – не бараны, а "Арлекин" – не скотобойня! Во-вторых, был очерчен круг остальных мерзавцев, было ясно, где их искать, и появилась уверенность, что от расплаты не уйдет никто.

– Если ты занимаешься цитированием, – в свою очередь ухмыльнулся командор, – то надо это делать тщательн е е, я бы даже сказал – щепетильнее! В первоисточнике сказано: Куй железо, не отходя от кассы! И вообще – хорош трендеть. Излагай, если есть чего сказать, а нет – я буду говорить.

– Зачем. Я скажу… – несколько заторможено начал Денис. Он чуть помедлил, подбирая слова. – Итак. Нам известно следующее: за спиной всего этого непотребства… – при мысли об убитых матросах и утерянной шкире, он снова почувствовал волну накатывающей ненависти, которую привычным усилием воли загнал в пузырь внизу живота, – стоит глава местной мафии, так называемого "Союза" – Гистас Грине, по прозвищу Змей. – Командор молча покивал, соглашаясь со сказанным, а Денис продолжил: – У Зм е я есть девочка, то ли любовница, то ли воспитанница, то ли приемная дочь – хрен знает, которая заболела белокровием. – Он вопросительно взглянул на Шэфа и уточнил: – Белокровие в нашем смысле – от радиации? – в ответ мудрый руководитель только пожал плечами: