Вокруг Света: Журнал «Вокруг Света» №11 за 1983 год

Мальчишка побежал к выходу, и двое или трое грузчиков осторожно засмеялись, но в дверях парнишка остановился и обернулся к нам.

— Я постараюсь, сэр. Но краска... Я не мог найти зеленую в оранжевый горошек. Только в красный. Надеюсь, она тоже подойдет.

И убежал. Секунду было тихо, потом всех прорвало. Грузчики стояли, держа в руках банки с краской, и неудержимо гоготали, бросая ядовитые реплики в адрес Хеннесси.

— Как он тебя?..

— В красный горошек!..

— Надеюсь, тоже подойдет!..

Хеннесси в ярости размахнулся ногой, чтобы ударить по банке с краской, но промахнулся, задев только край банки, и растянулся на полу. Хохот стал еще громче, но когда он поднялся на ноги, все мгновенно успокоились и бросились грузить машину.

Я наклонился над банкой — и обомлел. Рядом с банкой растекалась лужица краски — зеленой в красный горошек!

Мысль заработала немедленно. Где мальчишка мог достать такую краску? Я всегда чую, что можно хорошо продать, где можно урвать прибыль. Такая краска! Это же золотое дно!

Я подхватил банку с краской, сам старательно вытер разлитую лужицу и вышел на улицу.

— Как мальчишку-то зовут? Эрнест?

— Да, — буркнул Хеннесси, — и если этот умник здесь еще появится...

— Ладно-ладно. У меня дела. Проследи тут... — И я двинулся в ту же сторону, куда убежал мальчишка.

Через три квартала я увидел его в конце улицы и быстро догнал. Одет он был как-то старомодно, но из чего была сделана его одежда, понять было трудно.

— Что, не нашел? — спросил я сочувственно.

Мальчишка вздрогнул, но потом, очевидно, узнал меня.

— Нет, не нашел. Везде говорят, что у них как раз сейчас нет левосторонних кисточек. И про краску то же самое говорили...

Я все время думал, как бы у него выведать про эту самую краску, но решил начать неназойливо, так, издалека.

— Костюмчик у тебя неплохой. Где такие продают?

— А, это из школьной пьесы. Конечно, немного не соответствует этой эпохе, но я думал... — Он замялся, как будто бы выдал какой-то секрет.

— А где ты живешь?

— В Бруксе.

— Где? Где? — переспросил я.

— Ну в этом, знаете, Бруксе... Вернее, в Бруклине...

Мальчишка определенно врал. Пора было говорить начистоту.

— Послушай, Эрнест, я хочу с тобой поговорить. Короче, меня зовут Малькольм Блинн, и я...

— О-о-о! Нувориш-грабитель! Хозяин складов...

— Чего? — переспросил я.

— Я читал про вас в «Трех мушкетерах». Ой нет, перепутал! Это было у Капона в «Шестнадцати торговцах». Вот это книжка! Пять раз читал. Но вы Капона еще не знаете. Его книгу опубликовали только в...

— Когда?

— В этом... Ну ладно, вам я могу все рассказать. Вы один из главных здесь. Дело в том, что я совсем не отсюда.

— А откуда?

— Из будущего. Мне вообще-то еще нельзя сюда, но я просто должен был увидеть нуворишей-грабителей собственными глазами. Это так все интересно... Я хотел увидеть, как создают компании, разоряют конкурентов, «загоняют в угол»...

— Стой-стой. Из будущего, говоришь?

— Да, по вашему календарю из 6130 года. Ой нет — это другой календарь. Из 2369-го нашей эры. В смысле вашей...

Я все время думал, может, он врет или чокнутый. Хотя откуда он тогда взял краску в горошек?

— Эта краска... тоже из твоего времени?

— Ну да. В магазинах нигде не было, а мне так хотелось себя проявить. Этот Хеннесси тоже «воротила», да? Вот я и отправился к себе, попробовал по спирилликсу и нашел.

— Спирилликс? Это еще что?

— Это такой почти круглый узикон, ну вы знаете такой... Ваш ученый Венцеслаус изобрел его примерно в это время. Я, еще помню, читал, у него были трудности с финансированием... Или это было в другом веке? Нет, в ваше время! Или...

Он опять задумался и принялся рассуждать сам с собой.

— Ладно, — остановил я его, — какая разница? Ты мне лучше скажи, как эту краску делают? И из чего?

— Из плавиковой кислоты. Ее бластируют трижды, и получается...

— Хорошо, подожди. Что значит бластируют и почему трижды?

— О, я еще этого не знаю. Это все относится к технологии дежекторного процессора Шмутца, — он радостно засмеялся, — а я его буду проходить только через две степени ответственности. А может, даже не буду, если у меня будет хорошо получаться самовыражение... У меня еще два часа есть...

Он продолжал что-то говорить, но я его уже не слушал. Все разваливалось. Краски этой много не достанешь... Единственная надежда — анализ образца, который у меня был, но эта чертовщина насчет какого-то тройного бластирования... Тоже неизвестно, что получится.