И он двинулся к голубому туману. Я схватил его за руку и дернул к себе.
— Не трогайте меня! — завизжал мальчишка.
— Извини, больше не буду. Я вижу, ты хороший парень. Что ты скажешь, если я тебе покажу действительно крупную аферу? Хочешь увидеть, как я прибираю к рукам международную корпорацию? Я это дело уже давно задумал, но ради тебя мог бы его ускорить. Хочу, чтобы ты видел, как работает настоящий нувориш-грабитель. Только вот с твоим тенденсором я бы провернул это дело наверняка и гораздо быстрее. Вот это было бы зрелище! Сотни банков прогорают, я «загоняю в угол конкурентов», инфляция, мелкие вкладчики «идут по миру»! Все сам увидишь, своими глазами! А если притащишь мне тенденсор, я даже разрешу тебе руководить «накоплением капитала»! Глаза у парнишки загорелись.
— Ух ты! Вот это здорово! Самому участвовать в такой финансовой битве! Но ведь рискованно. Если меня поймает моя наставница...
— Ну как хочешь! Я просто хотел сделать для тебя хорошее дело, потому что ты такой замечательный парень. Думал, ты далеко пойдешь. Но у нас, нуворишей-грабителей, тоже, знаешь ли, есть своя гордость. Не каждому посыльному я бы доверил руководить накоплением капитала. — И сделал вид, как будто ухожу.
— Ой, мистер Блинн, — мальчишка забежал передо мной, — я очень ценю ваше предложение. Только вот рискованно. Но... ведь «опасность — это дыхание жизни для вас», я правильно помню? Ладно, принесу тенденсор. Так хочется посмотреть, как все будет происходить! Только вы без меня не начинайте.
— Хорошо, но ты поторопись.
Он кивнул и исчез в голубом тумане. Я поставил банку с краской в траву и задумался. Какие возможности открываются! Можно предвидеть курс биржи, деловые сделки, развитие отраслей промышленности! Все, что нужно,— это напихать в машинку факты, например финансовые новости из любой ежедневной газеты, а затем грести деньги лопатой!
Подойдя к голубому облаку, я потрогал его рукой — как каменная стена. Мальчишка не соврал, мне действительно туда не попасть...
Туман расступился, оттуда выскочил Эрнест с продолговатым серым ящиком с клавиатурой, как у пишущей машинки. Я выхватил ящик у него из рук.
— Как он работает?
— Моя наставница... Она меня заметила, — задыхаясь от бега, произнес парнишка. — Надеюсь... она не видела... что я побежал на хронодром... Первый раз не послушался... Незаконное использование...
— Ладно, успокойся, — прервал я его, — все в порядке. Как он работает?
— Клавиши. Надо печатать факты. А результаты появятся здесь, на экране.
— Плохо! Потребуется чертова уйма времени, чтобы напечатать пару страниц финансовых новостей. И еще биржевой курс... У вас что, нет ничего лучше? Чтобы можно было показать машине страницу — а она тебе сразу ответ.
Эрнест задумался.
— Есть, называется «открытый тенденсор». У моей наставницы есть. Но это только для взрослых. Мне его не дадут, пока я не получу седьмую степень ответственности. И то если у меня будет хорошо с самовыражением...
— Но это именно то, что нам нужно, Эрнест. Давай-ка слетай к себе и прихвати тенденсор своей наставницы. Мальчишка был в шоке. На лице его было такое выражение, словно я ему приказал застрелить президента.
— Но ведь тенденсор не мой. Это моей наставницы...
— Ты хочешь увидеть величайшую финансовую операцию или нет? Банки прогорают, мелкие вкладчики... и все такое... Хочешь? Тогда дуй к своей наставнице...
— Это вы обо мне говорите? — раздался чистый высокий голос.
Эрнест резко обернулся.
— Моя наставница! — пискнул он испуганно.
Около самого голубого облака стояла маленькая старушка в непонятной зеленой одежде. Она печально улыбнулась Эрнесту и посмотрела на меня с явным неодобрением.
— Я надеюсь, ты понял, Эрнест, что этот период «необычайных приключений» на самом деле уродлив и населен множеством недостойных личностей. Однако мы заждались — тебе пора возвращаться.
— Вы хотите сказать... цензор-хранитель знал с самого начала? И мне позволили?
— Ну конечно. Мы очень довольны твоими успехами в самовыражении и поэтому решили сделать для тебя исключение. Твои искаженные, слишком романтические представления об этой сложной эпохе нуждались в исправлении, и мы решили дать тебе самому убедиться, сколь жестока и несправедлива порой бывала эта эпоха. Без этого ты не смог бы получить пятую степень ответственности. Ну а теперь пойдем.
Тут я решил, что настало время и мне что-нибудь сказать.
— Ну а со мной как же?
Читать дальше