Александр Бурьяк - Искусство выживания - безопасность в жилище, на улице, в транспортном средстве, в лесу и т. п.

Может выделяться адаптация следующих видов:

— генетическая: изменение наследуемых свойств организма;

— физиологическая: приучение организма к тем или иным воздействиям;

— поведенческая: уклонение от действия вредных факторов, нейтрализация их источников и т. д.;

— вещная: создание защитных приспособлений.

Основная часть человечества идет по пути вещной адаптации, то есть все большего снижения собственной жизнеспособности. Что же касается генетической адаптации, то она воспринимается большинством современных людей как слишком болезненная.

Человек со слабым генотипом может улучшить свою породу, заведя детей от более жизнеспособного человека. Аналогично этнос, ослабленный комфортом, может оздоровить свою кровь, смешавшись с каким-нибудь менее цивилизованным этносом.

Для общества, для рода единственная альтернатива искусству выживания — производить побольше потомства (в расчете на то, что значительная часть его погибнет от разных вредных факторов, не успев произвести собственных детей.) Если экономические условия не позволяют много рожать, то остается лишь заботиться о выживании родившихся. Что же касается интересов индивидуальной жизни, то альтернативы искусству выживания нет.

Описанные здесь приемы выживания представляют собой не обязательный кодекс, а, скорее, запасную позицию, на которую каждый может отойти, если убедиться, что привычных для него мер самозащиты оказывается недостаточно, и что везение — не его удел.

В большинстве своих неприятностей люди виновны сами, то есть причиной их потерь является беспечность — проявленная не только в некоторый критический момент, но и в предшествующий длительный период, когда можно было подготовить к этому моменту свои вещи, тело и психику.

Специалист по выживанию старается не слишком выделяться среди других людей. Он одевается добротно, но не броско, всегда имеет при себе сумку с кое-какими вещами на случай неблагоприятных обстоятельств, ведет себя сдержанно, не стремится в первые ряды. На всяком месте он устраивается поудобнее: чтобы было светло, но солнце не слепило глаза; чтобы воздух был свежий, но не дуло; чтобы поза требовала наименьшего напряжения сил; чтобы по соседству не было никаких опасностей. Он всегда внимателен к происходящему вокруг, но никого не раздражает своим любопытством. Приятные, полезные и необходимые дела он не имеет обыкновения откладывать на потом. Он всегда наготове, но поддерживает свою готовность без напряжения, потому что она для него привычна. Он никогда не забывает проверить перед выходом из дома наличие ключей в кармане, состояние плиты на кухне, а после выхода также убедиться, что дверь надежно заперта. Его не увидишь ни в длинной очереди, ни в разгоряченной толпе. Он спокойно переносит неприятности, а в радости не бывает беспечен. Он смеется над жизненными проблемами, потому что они редко застают его врасплох.

Человек, подготовленный к неприятностям, встречает их без ужаса и, может быть, даже с некоторой радостью, поскольку у него появляется возможность доказать себе и другим, что его усилия не были напрасными, и получить некоторые преимущества по сравнению с другими, менее предусмотрительными людьми.

Подготовка к неприятностям имеет, среди прочего, психотерапевтический эффект: во-первых, уменьшает основания для опасений, во-вторых, расходует их стимулирующую способность на конкретную полезную деятельность.

Одно из предполагаемых последствий чтения этой книги — некоторая разгрузка совести. Люди вокруг нередко испытывают слишком много страданий, и перед всяким не слишком порочным человеком возникает вопрос, каким образом и в какой степени оказывать им помощь и какую долю вины за происходящее брать на себя. По-видимому, более правильно ведет себя не тот, кто помогает соседу вытирать кровавые сопли (хотя иногда это тоже надо делать), а тот, кто принимает меры, чтобы не оказаться на месте этого соседа и не создать другим людям дополнительных забот (включая необходимость решать моральные проблемы). Больше любит людей не тот, кто бежит сдавать кровь при известии об очередной катастрофе, а тот, кто что-то делает, чтобы катастроф происходило поменьше. Публично сострадать и оказывать самоотверженную помощь — это и полезно для репутации, и приятно, а добиваться того, чтобы люди поменяли свой образ жизни на менее опасный и перестали устилать своими трупами поля и тротуары, — значит обрекать себя на неприязнь и даже ненависть большинства. Большинство считает, что думает и действует правильно, а если при этом все-таки не достигает нужных результатов, то виноваты случайности, или правительство, или кто-то еще — но только не они сами.