Александр Михайлов: Обитатели миража. PR специального назначения

В моей журналистской биографии был такой факт. Я проходил срочную службу в железнодорож­ных войсках Уральского военного округа и работал фоторепортером газеты «Боевое задание» на строи­тельстве железнодорожной трассы Ивдель -- Обь. Когда на стройку приезжали гражданские, в том чис­ле иностранные журналисты, солдат переодевали в гражданские комбинезоны.

Командиры батальонов становились «начальни­ками участков», ротные - «прорабами», а сам ком­бриг -- полковник Казимирчук, именовался просто «начальником строительства». Я пренебрегал этим правилом и не переодевался, так как находился в ря­дах снимающей братии, и шансов попасть в объектив не имел. Но гражданские журналисты, особенно соб­коры ТАСС и АПН, прекрасно знали, кого снимают в новеньких необмятых комбинезонах. «Зеки» очень любили эти визиты, так как их в этот день вообще не выгоняли на работу...

Это были правила «игры», в которой «Якубовича­ми» были партийные функционеры. А во всей стране никто и понятия не имел, что на Северном Урале во­енные строят в тундре какую-то железную дорогу.

А. М. Как бы мы сейчас ни осуждали Максима Горького, Демьяна Бедного, Ильфа и Петрова за их материалы со строительства канала Москва — Волга, Беломоро-Балтийского канала, будем снисходитель­ны — они дышали тем воздухом, которым дышала страна.

Для нас же в оценке того периода важно другое -система PR работала. Оговоримся сразу: «пиарщи­кам» того времени было «легче». Моносистема пропа­ганды исключала наличие альтернативных источни­ков информации. Жесткад цензура и репрессии со стороны НКВД были гарантом...

И вспомнилось это отнюдь не в осуждение, а толь­ко для того, чтобы показать: PR государственного уровня должен решать соответствующие задачи при поддержке самого государства. В рамках Закона, норм человеческой морали, нормальной человечес­кой логики.

Ю. Р. В этих рамках мы никогда не жили, поэто­му сейчас приходится привыкать. А это — сложно. Сейчас в этом деле царит полная неразбериха. В не­которых пресс-службах, созданных при ведомствах, порой даже пытаются сделать деньги на «доступе к телу», на предоставлении какой-либо информации, мотивируя это тем, что на подготовку материалов ушли бумага, скрепки, картриджи для принтеров, затрачен определенный труд самих работников ве­домства.

Но что делать, если само ведомство не поддается никакому реформированию, а PR-службам поставле­на задача сделать это «мурло» привлекательным для общественности. И вот на выполнение подобной за­дачи бросаются все наличные силы и средства.

Случай из практики. Уже в период самого начала перестройки мне было дано задание — сделать порт­реты передовиков производства для Доски почета ткацкой фабрики. За два месяца было известно, что фабрику посетит Долгих — член Политбюро ЦК и прочая и прочая... Сейчас о нем и не вспоминает ни­кто, а тогда это был — Величина.

Я постарался на славу и сделал портреты, закатав их в рамку. Заказ был выполнен в срок и с отличным качеством. Но самое интересное началось потом. Смотреть портреты приехали «ответственные» това­рищи из обкома и райкомов партии. Походили, поцокали языками — понравились портреты. Потом кто-то заметил, что вешать такие красивые портреты на об­шарпанную Доску почета — не дело. Нужно саму До­ску привести в порядок.

А Доска была монументальная. Сложенная из кирпича, она напоминала кусок Кремлевской стены. За два дня ее оштукатурили, покрасили и повесили портреты. Мощная красивая Доска почета фабрики стоит посреди площади перед проходной в окруже­нии унылых корпусов постройки начала века. И с то­го времени в этих корпусах ни разу не мыли окна. Часть выбитых стекол была заменена разноцветны­ми, но уже посеревшими от времени и пыли кусками фанеры.

До визита оставалась еще неделя. Все рабочие, ма­стера, даже кабинетные технологи и кладовщицы фа­брики, забыв о своих основных обязанностях, зани­мались мытьем, покраской и уборкой территории. Та материя, которую уже успели наткать, пошла на тряп­ки для мытья огромных окон.

Только в ночь накануне визита была закончена эта грандиозная работа. Сверкающая чистотой и поряд­ком площадь ожидала визита. Еле живые от усталости ткачихи, с красными косынками на голове, все в го­лубых одинаковых комбинезонах и кофточках в горо­шек, стояли строем в каре. В профсоюзной кассе не осталось ни копейки, так как такая «реконструкция» нив одной смете не значилась.

Но было очень обидно, когда престарелый Дол­гих, утомленный перелетом и обедом, на фабрику так и не приехал...