Александр Михайлов - Обитатели миража. PR специального назначения

На самом деле восприятие, триллеров и боевиков, сделанных с расчетом на западного, подготовленного зрителя, может совершенно неадекватно отразиться на зрителе «восточном». «Восток — дело тонкое...»

Еще Тютчев писал: «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется...» А тут не слово, целая «инст­рукция», к тому же увлекательно написанная сочным, доходчивым языком. Кто не понял «по-печатному», посмотрит профессионально снятый, увлекательный фильм-боевик, где эта «инструкция» озвучена и сыг­рана превосходными голливудскими звездами. Кто с первого раза не понял — может купить кассету и, сидя дома, изучать...

А. М. Психологический террор, которому подвер­гаются граждане, не менее опасен, чем террор физи­ческий. Результатом его является неспособность кон­кретного лица постоять за себя.

Ю. Р. Ты говоришь о «психологическом терроре», которому подвергаются зрители? Что ты предлага­ешь? Ввести цензуру? Кого возьмем на роль Верхов­ного цензора, который, сидя в своем стеклянном дворце или в обшарпанном кабинете, будет опреде­лять, вот это — народу надо, а это — ни в коем случае? Это «народ не поймет». Слышали уже, проходили...

А. М. Ну, это вряд ли, как говорил в известном фильме «товарищ Сухов».

Сейчас, на мой взгляд, в стране ощущается дух какой-то моральной деградации. Чужие фильмы, чу­жие ритмы. Нам прививают чужие традиции и по­рядки. Вот и ты хочешь, чтобы жители страны полу­чили оружие.

Для того чтобы уничтожить нацию, надо решить две задачи: лишить ее истории и парализовать волю к сопротивлению невзгодам. Иногда кажется, что со­временная журналистика направлена на решение именно этих задач. Наркоманы, проститутки, про­дажные политики и слабовольные прокуроры — при­меты времени.

Ю. Р. Ты думаешь, что оно кому-то нужно? Не­ужели где-то сидят люди в подземных бункерах или на чердаках и строят злодейские планы заполонить все наши улицы проститутками, экраны — продаж­ными политиками, а бани — слабовольными проку­рорами?

Ты напомнил мне анекдот застойных времен: Группа победителей соцсоревнования — иванов­ских ткачих поехала на Неделю высокой моды в Па­риж. Когда они вернулись домой, их потащили на ме­стное телевидение. Сидят дамы в студии, а ведущий обращается к ним:

- Расскажите, как вас там встретили, в Париже?

- Встретили нас хорошо, — говорит старшая. -Приземлились мы на аэродроме Ле Бурже, и там нас всех сразу изнасиловали.

— Всех? — изумляется ведущий.

— Ну-у! Почти всех, — неохотно говорит старшая, — кроме Петровой...

- А дальше? — продолжает интервью ведущий.

- Дальше нас повезли на Елисейские поля, и там снова всех изнасиловали... — и, предваряя вопрос ве­дущего, уточняет: — Всех, кроме Петровой.

- Где вы еще были? — спрашивает ведущий.

- В Лувре, в королевском дворце...

- И та-а-ам?

- Нас всех, кроме Петровой, опять изнасило­вали...

- Слушайте, — кричит вконец растерявшийся ве­дущий. — У нас интервью о Высокой моде в Париже!!! Но почему, наконец, Петрову не изнасиловали?

- Да она не хотела... — ответила старшая...

Значит, наверное, важно не то, что нам показыва­ют, а то, какие выводы мы из показанного делаем. Хо­рошая штука — телевидение: кнопочку нажал, и ниче­го не видно и не слышно...

Но не кажется ли, что, например, человек, воспи­танный на современной «попсе», «два притопа, три прихлопа, бам, бам, бух», не сможет воспринимать классическую музыку? Так и человеку, воспитанному на классике, будут рвать уши многие современные ритмы. Может быть, и с «чернухой» так?

А. М. Да, но «чернухи» много, иногда слишком. Не убежать, не скрыться. Вал информации достает везде. Дома, в машине, в городском транспорте, на улице. И где бы ты ни был, тебя манят, соблазняют, агитируют, пугают.

Обыватель, уставший от крови, трупов, лжи, кли­кушествующих или юродствующих политиков — все чаще сетует на время, нравы, царящие в нем, носталь­гически страдает по старым добрым временам. И тем не менее, если одуревшему от вала негативной ин­формации ностальгирующему индивидууму предло­жить вернуться в славное прошлое, когда были ЦК КПСС, КГБ и колбаса по 2.20, он посмотрит на вас как на ненормального.

Он понимает, что человек только на три процента живет желудком, а на остальные — головой и сердцем.

Ю. Р. Красивые слова! «Бытие определяет со­знание»! Так всегда было, есть и будет. А что, в «старых добрых временах» преступлений было меньше? Ничуть не бывало. На заре своей деятель­ности я работал в газете силовых и правоохрани­тельных структур с названием «За мирный труд». Газета выходила с грифом «Для служебного поль­зования» и Лито, как называли цензуру, ее почти не правила. И даже тогда нам «рекомендовали» по­жары, даже «категорийные», называть «загорания­ми», с которыми наши доблестные пожарные ус­пешно справлялись за считанные минуты (вместо нескольких суток, как было на самом деле). Ос­тальная пресса о преступности говорила нонпаре­лью на последней полосе, упоминая в разделе «Происшествия» о преступлениях, которые были на слуху у всех горожан. Нашу газету, которая вы­ходила очень маленьким тиражом — 2,5 тысячи эк­земпляров и стоила по подписке всего I копейку за номер, типографские рабочие таскали прямо с печатной машины и продавали в городе в 100— 200 раз дороже, по рублю или по два.