Александр Михайлов: Обитатели миража. PR специального назначения

Но, с другой стороны, не кажется ли, что мы всту­пили в какой-то порочный круг, из которого не мо­жем выбраться? Чем более зверские преступления со­вершают бандиты и убийцы, чем красочнее мы о них рассказываем на страницах газет и журналов, тем кру­че кривая роста их числа?

Хорошо. Перестали мы, предположим, писать о явлении, которое потрясает и меняет до основания нашу жизнь. Мы не пишем о росте наркомании, не пишем о росте насильственных преступлений...

Давай вернемся к описанию трудовых подвигов свинарок и комбайнеров... Преступлений от этого станет меньше?

А. М. Да нет! Зачем впадать в крайности! Но ведь, согласись, журналисты часто переходят всякие грани­цы этических норм и морали. В погоне за «рейтин­гом» они вытаскивают на экран преступников, извра­щенцев, убийц, которые не только не боятся послед­ствий (Закон о СМИ гарантирует им безопасность), но еще и используют журналистов, чтобы получить трибуну для пропаганды своих взглядов, для саморек­ламы. У зрителя же остается одна мысль: «Ты бесси­лен перед преступником, тебя никто не защитит!» Можно себе представить, что творится в сознании ря­дового обывателя!

Ю. Р. Это потому, что у бывших советских людей нет иммунитета от потока насилия, захлестнувшего экраны ТВ, газетные и книжные страницы. Вероятно, западные телезрители и читатели спокойно относятся к горам трупов, которые наваливают как «плохие», так и «хорошие парни» в голливудских боевиках. Ма­стерски сделанные трюки, правдоподобие экранного ужаса западным зрителем воспринимается отстра­нение, как происходящее где-то там, за экраном.

Хваленая, чтимая и лелеемая российская духов­ность сыграла с нами злую шутку. Привыкнув свято верить тому, что напечатано черненькими буковками по беленькой бумажке и тому, что вторгается в нашу жизнь с экрана домашнего «деспота» — телевизора, мы как-то начинаем менять ориентиры. В большин­стве боевиков восхваляется суперпрофессионал-оди­ночка, которому противостоят не только преступни­ки, но и собственное начальство. И он берет верх только потому, что так или иначе нарушает закон...

Но он — герой. Его, еще не смывшего с себя кровь последнего убитого им преступника, обнимает голли­вудская красотка. Зритель, тем более российский, восприимчивый, как губка, впитывает в себя: нару­шай закон, убивай в пределах определенных правил и ничего тебе не будет. А там, глядишь, и красотка под­вернется.

Помнишь, сколько легальных и нелегальных «ка­чалок» появилось в российских городах, где подрост­ки пытались накачивать себе мышцы как у Шварце­неггера или Сталлоне, как сопливые мальчишки с криком «И-а!» задирали ноги, подражая Брюсу Ли? Сознание, заскорузлое в серости отечественных буд­ней, увидело выход. Они решили, что не учебой, а на­качанными мышцами и тренированным телом можно пробить себе путь на Олимп...

Несколько лет назад вышел роман американского писателя Тома Кленси, где было подробнейшим образом расписано террористическое нападение на аме­риканский Конгресс с помощью самолета «Боинг».

11 сентября 2001 года террористы в Америке рабо­тали по сценарию, повторяя в деталях ситуацию, опи­санную в романе. Мы привыкли к тому, что писатели берут свои сюжеты из жизни, творчески переплавляя их в горниле таланта.

Мысль о том, что существует «обратная связь», как-то никому не приходила в голову. Мне кажется, Том Кленси выступил в качестве «генератора идей» для преступников, которые вполне могли прочесть его романы «Игры патриотов», «Долг чести», «Слово Президента» и посмотреть отличные боевики, сде­ланные по мотивам этих книг. Но, если на Западе зри­тели посмотрели фильм, похрумкали «попкорном», подивились фантазии писателя, то террорист-фана­тик, у которого в силу необразованности подобная мысль даже родиться не смогла бы, «творчески» пере­работал подаренную писателем идею.

Кстати, удивительно, что террористы еще не со­чинили плутониевую бомбу, технологию изготовле­ния которой, буквально «на коленке», так здорово описал тот же Том Кленси. Впрочем, может быть, мы об этом просто не знаем, а где-то в горах сидит себе такой «умелец» и строгает себе напильником по плу­тонию сердечник для адской машины?

Российский человек тоже все виденные в фильме события начинает примерять на себя...

А. М. Возможно, ты и прав. Мы в своем воспита­нии, наверное, чего-то недобрали, недополучили, не выработали стойкий иммунитет к мерзости, грязи, тому, что сегодня именуется просторечным, но точ­ным выражением — «чернуха».