Алексей Корюков - В огненной купели

Золото редко кому приносило удачу, кто проигрывал его, кто пропивал. Но были и степенные, серьёзные золотодобытчики, которые жили разумно, строили хорошие дома, держали лошадей, коров, мелкую скотину и птицу, пахали пашню, садили огород. Но таких было не много. Добыча золота требовала много времени. Работали с весны до глубокой осени, так что на своё подворье его не оставалось, там работали, в основном, женщины и дети. Да и сама старательская азартная работа накладывала отпечаток на их характер. Их отличала бесшабашность, риск, надежда не на строгую системную работу, а на случайную удачу, авось найду хорошее золото!

– А были случаи, когда погибали в шахте люди? – спросил я своего собеседника.

– Как же без этого! – задумчиво ответил он. – Нас однажды самих с отцом завалило в забое, торопились, плохо поставили крепь, еле выкарабкались на свет божий. Но не только в шахте давило, простывали люди в работе, сырость, холод, вспотеешь, затем поостынешь на ветру, вот и хворь. А кто в шахтах руду долбил или бурил всухую, те от силикоза умирали. Так что редко старатели доживали до глубокой старости, – печально закончил мой собеседник.

Мы вышли с ним на улицу. Прямо перед окнами, в двадцати метрах от избы, протекала Ближняя Быньга. За ней высокий увал, сразу видно, что насыпной, дальше Старый пруд.

– Вот, всё это выработки, – Родион Еремеевич показал рукой на возвышенность с западного берега пруда. – Прямо здесь, на берегу, мыли золото круглый год. Зимой ставили на лёд избушку или сарайчик, натопят печку и промывают песок, который с лета заготовляли. А вот там, ниже пруда, за плотинкой, кузница стояла, ещё, говорят, при Демидовых была поставлена. Крутились водяные колёса, от них работали молоты, которые ковали сталь. Иногда в засуху воды не хватало, тогда и перекрыли Дальную Быньгу, её у нас Бунаркой называли. Старое русло было у кожевенного завода. А сюда, к пруду, её по канаве пустили, которую сами выкопали кайлами и лопатами. А улицы с тех пор называют Большая и Малая канава.

Р. Корнилицын у старого Быньговского пруда

Я сделал несколько снимков с увала, на память, хороший вид на пруд и на Белую церковь, в центре села, в развитие которого немало труда вложили и местные старатели.

В сельской библиотеке я встретил заведующую Татьяну Андреевну, которая подобрала мне некоторые материалы о старателях.

– В начале девятнадцатого века в селе проживало около двенадцати тысяч человек, – рассказала она. – Много народа работало на Быньговском металлическом заводе, немало было кустарей, крестьян, ремесленников, а около половины жителей занимались старательством.

– А сколько же сейчас проживает? – не утерпел я.

– А сейчас около двух с половиной тысяч. Раньше многие семьи имели по десять и более детей, а сейчас – один, два, редко три ребёнка. Да и домов много снесено или продано приезжим дачникам, которые живут здесь только летом.

Да, печальная статистика! Что делать, колхоз давно ликвидирован, совхоз распался. Невьянский механический завод сократил производство во много раз. А раньше там работали сотни жителей нашего села. Вот и шахту затопили в 1996 году под предлогом нерентабельности. А люди опытные говорят, что там ещё много богатства осталось.

На добыче золота сейчас работает лишь одна старательская артель «Нейва», моет его гидравлическим способом по всему району. Работает там несколько десятков человек и из нашего села. А всего, говорят, там трудится несколько сотен человек. Значит, всё ещё попадается благородный металл. Да и куда ему деться, богатые здесь места.

Урал есть Урал!