Алексей Корюков - В огненной купели

Много Саканцевых было среди старателей. У моего друга детства Леонида Саканцева дед Сергей, и его сыновья – Владимир, Семён, Анатолий и Логин, были старателями. В начале войны все четверо ушли на фронт и не вернулись. Никто не знает, где их могилы. А сколько было таких!

«Мать говорила, – рассказывал Леонид, – что деду Сергею везло. Они получали участки по жребию, тянули из шапки номера, а так как деду везло, то на его участке всегда было золото. Так что, до войны все, и дед, и его сыновья, работавшие в одной артели, жили хорошо. У деда были лошади. За продуктами ездили на телеге и покупали на золото целый воз товаров и продуктов, с авоськами в магазин они не ходили. Мать говорила, что у деда был маленький мешочек из полотна, в котором он хранил золотой песок и крупинки покрупнее, называемые букашками. Купит он товар, бросит на весы несколько таких золотых букашек и рассчитается».

Я помню этого красивого высокого старика с мягкой седой бородой. После войны он, потеряв сыновей, разорился окончательно и ходил с сумой по миру. На лацкане его висела медаль, и мы его уважали за добрый нрав и обязательно подавали милостыню, что-нибудь из стряпни, что испечёт моя мать. Да, к сожалению, такая доля не обходила и старательские семьи.

Савва Петрович Саканцев, как я узнал, не был их ближним родственником, но тоже прошёл всю войну, был ранен, и, вернувшись после госпиталя, снова занялся своим любимым занятием. После работал на руднике Невьянского прииска. Его сын Ананий – здоровенный парень, под два метра ростом, косая сажень в плечах – в детстве, как все дети старателей, помогал отцу, а после окончил Нижнетагильский горный техникум по специальности «маркшейдер – геолог» и работал на Осиновской и Быньговской шахтах, а последние годы директором Невьянского прииска.

– Мы везде работали, даже на своём огороде дудку пробили, не много, но золото попадалось. Так и помогал отцу, пока в техникум не поступил, – рассказывал мне Ананий Саввич.

Надо заметить, что этот упомянутый техникум был престижным учебным заведением, и в него поступало немало подростков и молодёжи из старательских семей. Студенты ходили в красивой форме, которую выдавали там, от форменной фуражки до ботинок, и, как говорил Ананий, даже кормили их бесплатно, что было немаловажно в те годы.

Помню выпускников этого техникума Геннадия Сметанина и Клима Хохлова, оба работали на шахте Быньговская, которая была открыта на горе с южной стороны села. Место это раньше называли «Черепаха». Первую жилу золота там обнаружили старатели ещё в 1820 году. Жила имела выпуклую форму, напоминавшую панцирь черепахи, поэтому так и назвали.

– Где сейчас работаешь? – спросишь иного жителя села.

– На «Черепахе»! – обычно отвечали все местные горняки.

Много жителей нашего села, Невьянска и посёлка Середовина работали на этой шахте.

Не один десяток лет дежурил там, на стволе, мой старший брат Георгий Саввич, делал отпалки в забоях двоюродный брат, мастер-взрывник Сергей Фёдорович Хохлов и другие дальние родственники. Мне до призыва в армию, в 1960 году, тоже пришлось поработать на шахте в ГРБ (геолого – разведывательное бюро).

Начальником бюро был геолог Баранов Анатолий Алексеевич, маркшейдером – упомянутый Клим Прокопьевич, помощником у него – Сметанин Геннадий. Там я и познакомился впервые с недрами наших Уральских гор, со всеми их богатствами.

Однажды мы с Климом зашли в старые выработки в верхних горизонтах. Огромные подземные дворцы, словно богатые владения Хозяйки медной горы, сверкали при свете карбидок разноцветными огнями. Это отражались, в ярком свете наших ламп, кристаллы кварцекарбонатных пород с вкрапинами мелкокристаллического пирита, как раз те породы, которые содержат рудное золото.

Я слышал от рабочих, что у Клима, как у всех потомственных старателей, особый нюх на золото. И действительно, он подошёл к стенке старого штрека, где зияли небольшие пустоты, посветил кругом, постучал молотком и вытащил кусок горного хрусталя, затем другой, третий…

– Посмотри, мельчайшие вкрапины золота! – Показал он на жёлтые точки в куске кварца. – Вот где оно прячется, в верхних горизонтах, а мы всё вглубь горы лезем. Много ещё здесь золота, не на одно поколение людей хватит. Возьми на память этот кусок кварца, посмотришь и вспомнишь богатства наших гор!

Был у старателей и свой горняцкий фольклор. Любили они долгими осенними вечерами, где-нибудь у костра, сказывать разные побывальщины, особенно очень страшные истории, которые часто придумывались словоохотливыми рассказчиками с целью отпугнуть других старателей от своего добычливого участка. Зачастую, героями таких страшилок были красивые незнакомые женщины в меховых белых шубах или длинных шёлковых платьях или сарафанах, которые появляются в забое или около шахты и заманивают старателей в опасное место, на верную смерть. Иногда это плачущий где-то рядом ребёнок, ищешь-ищешь его, а он всё дальше уводит тебя в гиблое место. Много всяких страшных историй ходило в народе: