Трушова - Православие и Культура

Тягостное впечатлѣніе производитъ политическая статья того же автора подъ названіемъ «Русская проблема». Въ своей ненависти и упорной борьбѣ съ европейской культурой, авторъ ищетъ союзниковъ гдѣ угодно и утверждаетъ, что «азіатская оріентація» совѣтской дипломатіи «становится единственно возможной для настоящаго русскаго націонализма…» Мы не раздѣляемъ мысли, что «романо–германскій міръ со своей культурой — нашъ злѣйшій врагъ», и думаемъ, что раскрытіе своеобразія Россіи совсѣмъ не связано съ ненавистью къ Европѣ. Приходится признать, что и у г. Савицкаго и у кн. Н. С. Трубецкого евразійство превращается просто въ «азійство»: вѣдь если Россія дѣйствительно не есть ни Европа іш Азія, а соединяетъ ихъ, какъ особый «евразійскій» міръ, то вѣда это значить, что элементы Европы ей не чужды, а лишь синтезируются съ азіатскими началами. Между тѣмъ, упорная борьба съ Европой, утвержденіе (г. Савицкаго), что Россія «вышла изъ рамокъ европейскаго бытія», какъ бы зачеркиваетъ начало европеизма въ Евразіи…

Я не удивлюсь, если нынѣшніе друзья разойдутся, ибо рано или поздно это случится. Чистые евразійцы логически дойдутъ до полнаго вытравленія всего европейскаго въ русскомъ и начнутъ, какъ это уже и дѣлаетъ г. Савицкій, утверждать, что «безъ татарщины не было бы Россіи» (стр. 342). На этомъ пути ихъ ждутъ тѣ «утвержденія», которыми особенно богаты вторая статья г. Савицкаго («Степь и осѣдлость»): онъ доходитъ до того, что возводитъ русское благочестіе тоже къ татарщинѣ и ея вліянію, забывъ для этого, что разсадникъ христіанскаго благочестія у насъ — Кіево–Пѳчерская Лавра — возникла до татарскаго ига… Тѣмъ же евразійцамъ, которые чужды ненависти къ Европѣ, рано или поздно придется отойти отъ коренной группы.

Можно конечно видѣть сущность теократіи въ идеѣ христіанскаго универсализма. — т. е. въ коренпомъ для христіанства стремленіи всю жизнь одушевить и освѣтить свѣтомъ Христовымъ, все и всѣхъ привести къ Христу, но здѣсь ничего не. говорится о путяхъ христіанизаціи, между' тѣмъ для теократіи существенно использованіе эмпирической власти. Нельзя не пожалѣть, что у многихъ писателей понятіе теократіи берется въ первомъ смыслѣ, что неизбѣжно порождаетъ недоразумѣнія.

Конечно, я имѣю въ виду «старый» протестантизмъ, а не новый, которому чужда идея церковной культуры.

Различіе магіи и мистики и покоится на признаніи необходимости или свободѣ въ Богѣ, въ Его явленіи намъ.

Половая гигіена. Предисловіе.

Summa Theoei. Suppl. I q. 9. a. 1. c.

Lehrbuch d. Kath. Eherechts, 2. Aufl. 1912– S. S. 9—10.

Бесѣда на посланіе къ Колоссянамъ, XII, 5.

Σύνταγμα κανόνων ,έν ’Α&ην. IV, 561.

Номоканонъ Фотія XII, 13; Кормчая 48,3; 49,4; Сиктагми Властаря, у. 2; Пидаліонъ ., III, 4 и др.

Сочиненія т. VI.

Быть можетъ не случайность, что Библія упоминаетъ о благословеніи размноженія только низшимъ животнымъ, созданнымъ въ пятый день. Типомъ размноженія являются именно низшіе организмы.

Полъ и характеръ, гл. XI. Къ сожалѣнію, самъ ж, е Вейнингеръ очень часто смѣшиваетъ понятія полового и родового, что является основной ложью его книга.

Быт. 1,27: въ евр. текстѣ «Закаръ», «нек’ба» — самецъ и самка, но не «ши» и «шла» какъ въ Быт. 2,23, не мужъ и жена. Слава «закаръ» и «нек’ба» примѣняются въ Библіи обычно для обозначенія пола животныхъ (Быт. 6,19; 7,16).

Толкованіе на Бытіе X, 5.

Бесѣда на I посл. къ Корине.

Строматы, III, 14; Мф 8, 1205.

Бесѣда на 1 Кор. 20,2.

Бесѣда на Колосс. 12,5.

Слѣдуетъ обратить вниманіе, что въ повѣствованіи о твореніи животныхъ объ ихъ двуполости не упоминается, чѣмъ какъ бы не признается за поломъ у животныхъ метафизическаго значенія.

The Holy Віble, Henesis und Exodus, London 1861, p. 18.

Чрезвычайно близко къ христіанскому воззрѣнію на бракъ подопгелъ Платонъ въ діалогѣ «Пиръ». Здѣсь Сократъ дополняетъ мысль Аристофана, что любовь есть стремленіе къ полнотѣ бытія. «Существуетъ мнѣніе, говоритъ онъ, что любятъ тѣ, кто ищутъ свою половину. А я утверждаю, что пѣтъ любви ни къ половинѣ ни къ полнотѣ, если только въ то же время нѣтъ на лицо никакого блага… Ибо пѣтъ ничего другого, что любятъ люди, кромѣ блага.» («Пиръ», гл. 29).