М. Гузик: Культура Византии. Истоки православия. Учебный словарь

Рецензенты:

д-р пед. наук Е.А. Хамраева ; канд. ист. наук А.В. Ковалев

В последние десятилетия в условиях кризисного состояния российского общества, повсеместного распространения массовой культуры, ослабления нравственного климата, снижения самоценности человеческой личности особое значение приобретает возвращение к истокам русской культуры и ее стержню вплоть до конца XIX века – православию. Нельзя представить русского пространства и православия без Византии, сформировавшейся в недрах Римской империи на территории Греции, Малой Азии, Северного Египта, без ее столицы – Константинополя (Царьграда) и без главной православной святыни – храма св. Софии. Изучать культуру Византии – значит приблизиться к пониманию того бесценного наследия, которое Русь получила при крещении.

Византия нашла такой образ мира, который удовлетворял потребности многих народов на стадии феодализма. Византийцы открыли духовную природу человека. Культурные процессы, происходившие в этой стране, способствовали рождению синтеза эллинистической философии, христианского нравственного религиозного учения и восточных мистических идей. В эпоху средневековья Византия являлась великой православной греческой империей и оставалась единственной хранительницей эллинистических традиций, послуживших основой развития гуманистических идей в XV – XVI вв.

В Византии христианская религия создала уникальные условия для появления нового типа культуры, влияние которой ощутили на себе как страны, примыкавшие к византийскому региону (Македония, Херсонес и др.), так и те страны, для которых Византия являлась колыбелью православия (Сербия, Болгария, Грузия, Древняя Русь). Византийские «отцы церкви» разработали религиозную философскую систему – патристику, – догматическое богословие, каноническое право, литургику, гомилетику и другие теологические дисциплины, получившие широкое распространение в богословских школах Запада и Востока. Культовая система, форма и содержание византийского богослужения были восприняты православными церквами в балканских странах и в Древней Руси наряду со многими традициями византийского церковного зодчества, иконописи, фресковой живописи, музыки и литературы, что способствовало развитию национальных художественных культур. Византийское влияние испытали на себе и страны Западной Европы, трансформировавшие христианско-догматические формы.

В словарных статьях данного учебного словаря (свыше 400), расположенных в алфавитном порядке, рассматриваются наиболее важные и характерные явления культурного процесса, происходившего в Византии, описываются культурные центры и художественные памятники, их своеобразие, даются справки творческо-биографического характера о выдающихся философах, богословах, архитекторах, скульпторах, художниках, музыкантах, писателях и поэтах, внесших вклад в сокровищницу мировой культуры. В конце словаря приведен список использованной литературы.

АГАФИЙ МАКЕДОНИЙ(VI в.) – современник императора Юстиниана, поэт, способствовавший возрождению древнегреческой эпиграммы. В Палатинской антологии представлены его стихотворные эпиграммы (41) на те же темы и сюжеты, что и у Павла Силенциария. Эротические и посвятительные эпиграммы Македония отличаются искренностью и тонкостью в передаче собственных чувств. В эпиграмме, посвященной возлюбленной поэта, которая ему «любезна одна», он сравнивает ее красоту с красотой Киприды (Афродиты), говорит о своей преданности любимой, о том, что она навсегда будет для него молодой и «цветущей», даже «если когда-нибудь станут / Видны бороздки морщин». Легкой иронией окрашена посвятительная эпиграмма Деметре, которой поэт слепил из теста «пару волов», попросив богиню воздать за его «приношенье» «урожаем изобильным» и сохранить живыми его стада. В эпиграмме «Ваятелю Левкону», создавшему статую борзой, «к любой способной травле свирепой», в роли посвятителя выступает ученик Фидия, древнегреческий скульптор второй половины V в. до н.э. Алкамен. Он предложил Левкону «эту собаку, ягдташ и копье с крючком заостренным» преподнести в «жертвенный дар» «Пану и нимфам лесным», чтобы живую собаку отвести к нему домой и делить с ней «черствую корку вдвоем». Социальный мотив, появившийся в этой эпиграмме, усиливается в единственной дошедшей до нашего времени надгробной эпитафии Агафия Македония, в которой не названы ни имя погребенного, ни имя посвятителя. Это скорбное и безутешное произведение может быть отнесено к любому смертному.