Е. Соколан (ред.) - Поминайте наставников ваших. Архимандрит Троице-Сергиевой Лавры Наум (Байбородин) в воспоминаниях современников

— Заявление писать не буду. Я на своем месте.

После нашего с мамой возвращения из Лавры покрестились и мои старшие сестры со своими детьми. Я стала крестной у малышей. А вот папа никак не соглашался идти в храм. Но была одна тонкость: куличи на Пасху всегда пек папа, это было его любимым занятием. Даже меня он каждый год подгонял:

— Скоро Пасха, а ты и не готовишься!

Через четыре года мне все-таки удалось уговорить папу заехать в Сергиев Посад — «взглянуть на архитектуру Троице-Сергиевой Лавры», ведь он закончил строительный факультет. А где архитектура, там и Батюшка.

Боялась я за папу, как бы он не наговорил Батюшке каких-нибудь грубостей. Стою внизу на лестнице, ведущей в приемную Старца, молюсь. И вдруг вижу картину: выходят Батюшка и папа в обнимку, как старые друзья.

Батюшка держит папу за плечо и говорит:

— Володя — хороший парень! — и, обращаясь ко мне, продолжает: — Сейчас поедете в Хотьково, окрестите его, а потом снова ко мне без очереди.

Вышли мы от Старца, а у меня сомнение: может быть, папа Батюшке много чего наобещал, может, и креститься, и молиться — лишь бы от него отвязались. А теперь он нам еще покажет свой характер и упрямство. Глядя с подозрением на отца, спрашиваю:

— Ты действительно согласен креститься?

— Я так зауважал этого человека, что ради него согласен креститься!

Батюшка умел найти подход к каждому человеку.

Мы съездили в Хотьково. Папу там окрестили в монастыре. Вернулись к Батюшке.

За это время очередь незначительно продвинулась. А папу все встречают как именинника, поздравляют. Таким счастливым я его еще не видела. Он поднимается вверх по лестнице, а там уже стоит Батюшка с большой Казанской иконой Божией Матери. Благословил папу и говорит:

— Ну, Владимир, теперь тебе и умирать не страшно.

У меня ноги так и подкосились. Первые две недели ждала, что с папой что-нибудь случится. Но ничего не произошло.

Ровно через год (плюс-минус два дня) мы с отцом ездили в Дивеево, где, ремонтируя кровлю, он сорвался и упал со второго этажа на бетонную отмостку. В результате — обширная гематома головного мозга. Несколько операций. Полтора месяца в реанимации. Но ведь на земле преподобного Серафима ничего случайного не бывает. Умер папа на свой день Ангела 27 июля 2008 года после всенощной. Один монах, тоже чадо старца Наума, сказал мне:

— Сам князь Владимир со всей Святой Русью пришел за твоим отцом.

Через два года была я у Батюшки. Рассказала о смерти отца и просила его святых молитв.

Батюшка ответил:

— Твой отец в Царстве Небесном за вас молится.

По благословению Старца удалось убедить повенчаться бабушку и дедушку — родителей мамы. Во время венчания им было уже за 80 лет, но стояли они, как юные молодожены: скромные, застенчивые, с румянцем на лице.

Все вышесказанное подтверждает слова Батюшки, которые он сказал при первой нашей встрече:

— Придется весь ваш род взять под свое покровительство.

Наше знакомство было недолгим, встречи редки, но всегда наполнены взаимной любовью и благорасположением.

Господь сподобил меня побывать и на отпевании дорогого и любимого духовного отца — архимандрита Наума.

Я крестилась в 1990 году и почти сразу же почувствовала острую необходимость в духовном руководстве. Мы тогда жили в южном регионе, где почти все по своей религиозной принадлежности были мусульманами. Но не в этом же месте искать духовника! На весь немаленький город была только одна православная церковь с тремя приходскими священниками. И все. Ни единого верующего человека среди друзей и родных. Я не знала, как мне жить дальше, как спасаться в окружении неверующих нерусских людей, при полном непонимании в семье, я очень страдала.

Одна прихожанка нашего храма, видя мои страдания, сказала мне, что в Загорске есть прозорливый старец Наум, и мне надо к нему попасть. Но это было совершенно нереально. Я была очень домашним ребенком и, хотя мне тогда был уже 21 год, меня ни за что не отпустили бы в такое далекое путешествие, почти за 2000 км. Да и сказать, что я еду к старцу, означало вызвать в семье очередной скандал, так как все проявления церковности вызывали именно такую реакцию ближних.

— А ты подавай за отца Наума записочки в храм, — посоветовала та самая прихожанка, — он «увидит» и помолится за тебя.

Я с радостью последовала этому совету, и вот каким-то чудом мы с сестрой смогли поехать в Москву и в Лавру, но к батюшке так и не попали. Вернувшись домой, я продолжала молиться и страдать. В страданиях написала батюшке два письма, не зная адреса, просто «Загорск, Лавра, о. Науму». Конечно же, ответа не последовало.