Е. Соколан (ред.) - Поминайте наставников ваших. Архимандрит Троице-Сергиевой Лавры Наум (Байбородин) в воспоминаниях современников

Этот сон произвел на меня сильное впечатление, и я, никому ничего не сказав, поехала в Лавру. Встретилась там с Ритой — она к тому времени стала духовным чадом Батюшки, — и мы несколько дней пытались попасть к Старцу, но не получалось.

Уже перед отъездом, в день памяти апостола Иоанна Богослова, я хотела причаститься, но исповедовавший меня иеромонах не допустил меня к принятию Христовых Таин и назначил епитимию. Это было настоящим потрясением.

И вот мы снова стоим в очереди к Старцу — последняя возможность попасть к нему, так как я уезжаю. И Рита стала кричать:

— Батюшка, она сегодня уедет!

Наконец Старец меня принял. Я начала исповедоваться, он задавал вопросы и вдруг благословил меня поступить в монастырь. Просто гром среди ясного неба.

— А как же работа, — говорю, — квартира, мама больная, я же не могу ее оставить.

— Кто еще у тебя есть?

— Племянница.

— Вот с ней и оставишь. Маму в монастырь перевезешь. Сколько до Перми километров?

Стали они с Ритой считать, а я стою, и у меня голова кругом: это мою-то маму, которая часами сериалы да новости по телевизору смотрит, в монастырь?

Батюшка дальше спрашивает:

— Что ты умеешь делать?

Я про себя думаю: кому в монастыре нужно мое экономическое образование, — и плечами пожимаю.

— Коров пасти умеешь?

— Нет.

Вдруг осенило: я же в музыкально-хоровой школе училась.

— Я петь умею, — говорю.

— Будешь петь.

И еще сказал:

— Будешь жить в богадельне.

В голове пронеслись жуткие кадры из фильмов про богадельни. Нет уж, это не для меня!

— Можно я домой съезжу? — начала было я канючить.

— Что ты! Да тебя даже за монастырские ворота нельзя выпускать.

Рита почти за шиворот меня держит и приговаривает:

— Старец благословил, значит, в монастырь поедем.

В душе началась паника: что я маме скажу, родным?

Стою у раки Преподобного, плачу, а какая-то монахиня меня успокаивает:

— Сегодня же Иоанн Богослов — апостол любви, он тебя любит и поможет тебе.

С этого времени все в моей жизни изменилось. А в будущем Господь сподобил меня участвовать в строительстве монастырского храма во имя апостола Иоанна Богослова.

Батюшка слов на ветер не бросал. Совсем не напрасно он сказал, что мне лучше вообще не выходить за территорию монастыря. Дальнейшие события это подтвердили.

Монастырь только начал свое становление, и мы, первые насельницы, жили в трудных условиях. Пока нам передали только первый этаж бывшего монастырского корпуса, а на втором располагалась какая-то строительная контора. На нашем этаже, в вестибюле, который вообще-то по документам уже принадлежал обители, стоял бильярдный стол, и в обеденный перерыв мужчины из конторы играли в бильярд и с любопытством за нами наблюдали, так и говорили: «Посмотрим, что за монашки объявились». Позже они увидели, что монахи — не самый плохой народ. Они видели, сколько мы трудимся, каково наше отношение к жизни, к людям. Благодаря общению с обителью некоторые из «наблюдателей» приняли крещение и повенчались со своими супругами. Но это все гораздо позже.

Однажды кто-то попросил дежурную сестру вызвать меня в вестибюль. Я вышла. Оказалось, приехал тот человек, который надеялся стать моим мужем. Мое решение уйти в монастырь его не устроило, и он решил действовать радикально: при всех схватил меня на руки и побежал к дороге, где его ждала машина. Мужчины, толпившиеся у бильярдного стола, не без сочувствия смотрели ему вслед и спрашивали у Маргариты: «Это вашу девочку понесли?» А она бежала сзади и била его тапочкой по спине, но он на это не реагировал и буквально выносил меня из монастыря. На пути стояло дерево, и я ухватилась мертвой хваткой за его ветки, что и спасло меня.

Кстати, это был не единственный случай. Уже в последние годы нечто подобное готовили одной из наших насельниц ее родственники, но у них тоже ничего не вышло — Господь ее уберег. Людям из мира непонятен смысл монашеской жизни.

Моя мама была человеком с крутым характером и воспитывала нас строго. Мой избранник ей нравился, и она пришла в негодование из-за моего поступка. Как и благословил Батюшка, я приехала за ней. Позже мама рассказывала, что они с тем молодым человеком договорились вызвать психбригаду, как только я приеду домой. Но в последний момент Господь смирил сердце мамы, и она приняла другое решение: «Я буду там, где моя дочь».

Мы привезли маму в монастырь, хотя никто не верил, что семидесятилетняя парализованная женщина выдержит 600 километров на машине.