Е. Соколан (ред.) - Поминайте наставников ваших. Архимандрит Троице-Сергиевой Лавры Наум (Байбородин) в воспоминаниях современников

А я молча стоял в сторонке, совершенно ошеломленный и раздавленный тем, что прозорливый лаврский духовник не удостоил меня никаким вниманием. «Видимо, вычеркнут ты, Саня, из Книги Жизни. Совсем плохи твои дела», — говорил я сам себе, находясь на грани отчаянья.

Но тут пришла мысль о силе покаяния. Я стал вспоминать свои большие и малые грехи, с внутренним воплем просил прощения, искренно намечал пути исправления своей непутевой жизни. Сорок минут, обжигаемый страхом отвержения и погибели, я молился так, как не молился никогда в жизни. Впоследствии, когда уже Старец стал моим духовником, я неоднократно переживал подобные состояния.

Несомненно, это проявление святоотеческой хирургической педагогики.

Вот молитвенные песнопения окончены. Отец Наум тихим благостным голосом говорит отпуст и сразу же подходит ко мне. Благословляет, радостно-радостно улыбаясь, и заводит разговор:

— Мы видели тебя, когда ты поднимался по дороге. Как же ты обогнал нас? У тебя, наверно, где-то в кустах лошадка спрятана? Ну, расскажи, как ты живешь?

— Живу в суете. Учусь на журналиста. Хожу на исповедь к отцу Евгению.

— Приходи завтра на стройку нового храма к отцу Александру. А теперь пойдем потрапезничаем.

Кажется, Старец еще что-то говорил, а я что-то отвечал. Не помню подробностей. Помню лишь доброту, простоту, смирение, любовь, радость, исходившие от этого человека, ставшего вскоре для меня всем после Бога.

На деревянном столе появилась корзинка с чаем, клубникой, бутербродами. Все сели. Вкушая благословенную пищу и благорастворенный воздух, мы слушали рассказы отца Наума из мировой истории. Счастье.

После трапезы вышли на тропинку и начали спуск. Мне казалось, что Старец очень немощен и нуждается в нашей помощи. Но неожиданно он очень быстро, умело, ловко побежал вниз, объясняя нам на ходу, что нужно соединить коленки и двигаться мелкими семенящими шажками. Минут через пятнадцать мы спустились к ручью.

Старец спросил:

— Как идти дальше?

Священники объяснили, что надо подняться до урючного сада и потом спускаться через него по проторенной дорожке.

— Попробуем испытать путь, который проложила вода. Давайте пойдем по ручью, — предложил отец Наум.

Все согласились.

О, что это был за поход! Недавно здесь сошел грязекаменный поток — сель. Мы шли по журчащей воде. Падали на мокрой, затягивающей глине. Перелазили через огромные камни, продирались через заросли шиповника, малины, ежевики. Преодолевали поваленные деревья. Прыгали через маленькие водопады.

Старец шутливо предложил отцу Никону:

— Ты помолись Илье-пророку, чтобы он перенес несколько гор к тебе в Шартомский монастырь.

Мне кажется, под горами отец Наум иносказательно подразумевал людей, которые должны были уехать из Алма-Аты к отцу Никону.

Наконец мы спустились до машины. Поцарапанные. Глиняные. Порванные. Мокрые. Счастливые.

Потом я узнал, что это обычный стиль походов нашего духовника, любившего все, что юродиво ради Христа и не от мира сего.

По его молитвам я много раз, отправляясь в пешие путешествия, попадал в подобные ситуации, не планируя их заранее. То есть — сбивался с дороги, падал в речку, карабкался по опасным скалам, встречался с дикими зверями, не успевал засветло вернуться и ночевал в горах, попадал в небольшие лавины, делал крюк в знакомом месте, проваливался в глубокий снег, ковылял со сломанной ногой.

Во время жизненных испытаний мне вспоминается этот поход со Старцем и его сподвижниками. И я радуюсь, что наш путь не такой гладкий и комфортный, как хотели бы враги нашего спасения — мир, плоть и дьявол.

Отца Наума называют духовным хирургом, и мой случай как раз об этом.

Попала я к нему в 1995 году. Мне было тридцать два года, и я начала понимать, что надо искать волю Божию, а не самонадеянно рассчитывать на свои силы. У меня была хорошая работа, квартира, и я собиралась устроить личную жизнь, поскольку у меня был жених, на мой взгляд, очень мне подходящий. И все-таки я решила благословиться на брак у какого-нибудь старца.

Отмечу, что на моем попечении были парализованная мать и племянница-подросток. Ни о каком монастыре я не помышляла, разве что, может быть, в глубокой старости, по примеру преподобного Сергия, который ушел в монастырь лишь после того, как похоронил своих родителей.

В Перми у меня была подруга Маргарита. Когда-то, по окончании института, она была направлена в наш город, и в течение трех лет мы вместе работали и вместе начали в храм ходить. Однажды мне приснился сон, будто мы с Маргаритой горим в огне, но она вдруг стала удаляться, и я увидела ее в длинном черном одеянии, причем она уже не горит. Маргарита говорит мне: «Светка, а мне здесь прохладно». И вскоре я узнала, что она ушла в монастырь.